Проект "Старые фики", выкладка 6, часть 2

А здесь фики по ЛоГГ, с того же мероприятия

Старая книга

Мероприятие: Миры Танаки, Второй тур фестиваля однострочников, февраль-2011.
Задание: ЛоГГ. Оберштайн/Райнхард. Прикосновения слепого
Название: Старая книга
Фэндом: Легенда о героях галактики
Персонажи: кайзер Райнхард фон Лоэнграмм, военный министр Пауль фон Оберштайн.
Рейтинг: G
Обращение к заказчику: М-ль Люсиль, вот для вас еще одна версия с парой авторских глюков, уходящих в легкий ООС.
Первоисточник: здесь


Тонкие пальцы касаются страниц книги.
Эта книга не из тех, которые ради красивых переплетов ставят на парадные полки. Потому что на обложке нет украшений, а корешок с трудом можно обхватить даже крупной ладонью. Потому что страницы из тонкого картона, а вместо букв специальные значки размером с ноготь, выдавленные пупырышками.
Его пальцы никогда не забудут, как их читать. Мальчик, запертый в темнице собственной слепоты. Когда-то такие книги были его миром.
Руки дотрагивается до страниц мягко, будто лаская. Он и через много лет запросто найдет любую главу, любой эпизод, даже любое предложение.
Подобие улыбки – улыбки живой, человеческой, теплой – пробегает по губам. Книга закрыта, но руки еще несколько секунд лежат на шершавой обложке.
Должен прийти важный посетитель, надо приготовиться. .

Дверь широко распахнута, и кайзер Райнхард фон Лоэнграмм осторожно входит в кабинет военного министра. В просторной комнате пусто, шторы задернуты, в камине жарко горит такой желанный в промозглую осень огонь.
На столике у камина лежит необычная книга. Непритязательного вида переплет, листы сшиты толстыми суровыми нитками, обрез слегка топорщится. Но, несмотря на неказистый вид, книга привлекает, чарует, призывает открыть ее.
Райнхард осторожно тянет ладонь, чтобы дотронуться до желтовато-серой обложки.
- Ваше величество. Прошу прощения, что заставил вас ждать меня.
Кайзер вздрагивает, отдергивает руку и прячет ее за спину.
- Не волнуйтесь, господин министр, это я пришел раньше.
Оберштайн ловким движением убирает книгу со стола, кладет вместо нее две папки.
Райнхард садится в удобное кресло, его министр устраивается в таком же напротив и начинает методично, ровным голосом излагать свои аргументы.
Но кайзер не может сосредоточиться на разговоре, книга манит его, сбивает мысли, и потому, поймав подходящую паузу, он говорит, что хотел бы тщательнее обдумать доводы своего советника и спокойно поработать с документами.
Складывая листки, он быстро обводит комнату глазами, ища книгу, действительно, замечает ее на письменном столе и тут его взгляд сталкивается со взглядом Оберштайна. Это как будто удар, как если бы ему несколько минут назад наотмашь дали по рукам.
Райнхард неловко отводит глаза и уходит, скомкано попрощавшись.

Он снова осторожно касается страниц книги, потом как в детстве прижимает большой пухлый том к груди. Подходит к камину, несколько минут стоит неподвижно.
А потом книга летит в огонь.
С губ слетает что-то вроде «Прости, прости…»
Картон не сразу поддается, но потом пламя разгорается, и чья-то защита, чьи-то мечты, чье-то утешение – все рассыпается пеплом. .

Хороший ученик

Мероприятие: Миры Танаки, Второй тур фестиваля однострочников, февраль-2011.
Задание: ЛоГГ. Кирхиайс, Роейнталь,

по арту

по арту:

Название: Хороший ученик.
Фэндом: Легенда о героях галактики
Обращение к заказчику: Aquerlin, еще одна литературная иллюстрация к вашей картинке.
Персонажи: помимо изображенных на картинке – Вольфганг фон Миттельмаер и еще два офицера без речей.
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: намеки на слэш. Сильные. Очень.
Первоисточник: здесь


Оскару фон Ройенталю сегодня решительно не везет в карты. Бумажник пустеет быстрее, чем стоящая посередине стола бутылка виски, и расплатиться по ставкам после последней партии в покер оказывается проблемой.
Обычное обещание обеда на четверых не проходит, всем известно, что он почти всегда сидит на мели, потому сотоварищи требуют нечто, что можно сделать здесь, сейчас и немедленно!
- Пусть поцелует первого, кто войдет в эту дверь! – весело смеется Миттельмаер.
Сострив что-то по поводу своего счастливо помолвленного друга, у которого по сей причине одни поцелуи на уме, Ройенталь принимает необычный вызов.
В коридоре раздаются шаги. Игроки замирают. Слышно, что идут два человека. Дверь открывается, и первым в кают-компании появляется Зигфрид Кирхайс.
Спокойный, уверенный в себе Ройенталь поднимается со своего кресла, быстро подходит к юноше, обнимает его одной рукой за талию, другую кладет на затылок и целует в губы.
Трое партнеров тем временем видят, как у вошедшего следом за Кирхайсом Райнхарда фон Лоэнграмма глаза лезут на лоб.
Вольф пытается подавать какие-то знаки, но Оскар то ли не видит, то ли демонстративно игнорирует сигналы.
Поцелуй продолжается.
Реакция Кирхайса тоже стоит внимания - он явно удивлен, ошарашен, потрясен, но даже не делает попытки вырваться, паршивец!
Наконец, Ройенталь отпускает свою «жертву» и, как ни в чем ни бывало, козыряет главнокомандующему:
- Долг чести, ваша светлость.

- Кирхайс, тебе понравилось? Он лучше меня целуется?
- Райнхард, твоя сестра просто волшебница! Я уже думал, что нет ничего на свете вкуснее тех коричных коржиков, но эти лимонные корзиночки – пища богов!
- Кирхайс, он лучше меня целуется?
- Райнхард, я же не виноват, что была такая ставка. Что я по-твоему должен был сделать – завопить и убежать? Но подумай, что было бы тогда с репутацией бедного Ройенталя!
- Кирхайс, тебе понравилось?
Можно помучить друга еще немного. Уж очень он трогательно переживает.
- Райнхард, не ревнуй меня ко всем проходящим мимо брюкам!
- Кирхайс! – голос звучит уже почти жалобно.
Вот теперь, пожалуй, можно действовать. Стремительным движением Кирхайс опрокидывает Райнхарда на тахту и приникает к его губам.
Последней здравой мыслью Райнхарда фон Лоэнграмма в этот вечер становится мысль о том, что не зря Зигфрид Кирхайс, заполняя анкеты, в разделе «Ваши сильные стороны» первым пунктом всегда ставит «Обучаемость».

Благая весть (В шесть часов вечера после войны…)

Мероприятие: Миры Танаки, Второй тур фестиваля однострочников, февраль-2011
Задание: LoGH: Кирхайс/Аннерозe возможны и другие персонажи, но только фоном, "Здравствуй", можно AU, !ООС, NH!
Название: Благая весть (В шесть часов вечера после войны…).
Фэндом: Легенда о героях галактики
Обращение к заказчику: *Айвен* (в период проведения фикатона - ~Птаха~) Кирхайс и Аннерозе? Можно AU? С удовольствием!!!
Рейтнг: G
Предупреждение: AU
Первоисточник: здесь
Благодарности: автор говорит спасибо своему папе за консультацию по немецкому языку.


Небольшой дом из белого камня окружен пышным садом. Из ворот выводит автомобиль молодая женщина. Она носит пышный титул графини фон Гиндурфойер*, но всегда просит, чтобы ее звали просто по имени - Аннерозе.
Строгий брючный костюм, золотистые волосы подобраны под маленький берет. Но вместо модной сумочки-кисета – потертая курсантская планшетка, которая придает своей хозяйке вид задиристый и независимый.
Привычным движением Аннерозе откидывает верх машины, садится за руль и уверенно трогает с места. В сентябре, когда листва на деревьях становится золотой, эта дорога особенно красива. Через сорок минут машина въезжает на стоянку у станции.
Взгляд на табло прибытия – скорее, ритуал, чем необходимость, скоростные поезда всегда приходят минута в минуту. В стороне от основного выхода с платформы, под старомодными тяжелыми часами традиционное место встречи.
Она машет рукой высокому мужчине с сединой в рыжих волосах.
- Здравствуй, Зиг!

Расстояние от центрального вокзала до поселка *** скоростной пригородный поезд пролетает чуть брльше чем за час. Такие рейсы считаются местными, многие пассажиры хорошо знают друг друга и раскланиваются, занимая места. Граф фон Гиндурфойер*, больше, впрочем, известный под именем Зигфрида Кирхайса, получает свою долю приветствий, перебрасываясь парой-другой слов с друзьями и знакомыми.
Кайзер Райхард фон Лоэнграмм в мирное время неожиданно оказался даже более энергичным и деятельным чем во время войны, так что его личный пилот без дела не сидит. Особенно непростыми бывают полеты на окраинные планеты, где часто оказывается единственный разбитый космопорт. Однажды пришлось четырежды заходить на посадку из-за бокового ветра невероятной силы. Тогда Кирхайс и заработал преждевременную седину. Но ему нравится такая жизнь.
Состав мчится по высоко поднятой над землей эстакаде, внизу – мирные селения, сады, реки с кружевными мостами. И Кирхайс снова повторяет как клятву «Только бы не было войны!»
Поезд плавно замедляет ход, останавливается на станции.
Подхватив небольшую дорожную сумку, Кирхайс выходит из вагона, идет по перрону к боковому выходу. Его уже ждут под часами.
- Здравствуй, Аннерозе!

Зигфрид Кирхайс целует жену в губы.
Она смеется в ответ, взлохмачивает ему волосы, проводит пальцами по виску, щеке, подбородку.
- Отдохнул немного в дороге? Пойдем, машина рядом.
Автомобиль снова катится по золотому коридору, Кирхайс несколько минут сидит расслабившись, прикрыв веки, но потом широко улыбается:
- Между прочим, послезавтра ровно двадцать лет со дня нашего знакомства. Ты не против ужина в «Серебряных облаках»?
Аннерозе неожиданно сильно растрогана тем, что муж помнит, как, будучи десятилетним мальчишкой, впервые увидел старшую сестру друга. Перехватывает дыхание, слезы подступают к глазам, и ей приходится специально напомнить себе, что она за рулем и должна сохранять самообладание.
Но у Аннерозе тоже есть, что сообщить, и, едва перешагнув порог дома, она выкладывает новости.
Кирхайс сначала несколько секунд оторопело молчит, потом радостно выпаливает:
- Аннерозе, это же здорово!
А затем подхватывает жену на руки, кружит ее, радостно визжащую, по комнате, наконец, останавливается, осторожно усаживает в кресло и разражается градом вопросов:
- Врач что говорит, все в порядке? А кто - уже известно? А ты как себя чувствуешь? Может, чего-то особенного хочешь? И когда все будет?
Счастливая женщина обнимает любящего и любимого мужчину.
- Говорят – в апреле.


*Искаженное ging durch das Feuer – прошедший через огонь (нем.)

@темы: фанфики, проЛоГГ, Миры Танаки, к собранию сочинений, творческое

---

Проект "Старые фики", выкладка 6, часть 3

И еще один ЛоГГовский фик - выкладывается отдельно, из-за большого объема

Письмо мертвому человеку

Мероприятие: Миры Танаки, Второй тур фестиваля однострочников - 2011.
Заявка: LoGH: Хильдегард фон Мариендорф/Райнхард фон Лоэнграмм, постканон, "Так это и есть любовь - каждый день просыпаться и понимать, что его больше нет рядом?" !ООС, - NH!
Название: Письмо мертвому человеку.
Фэндом: Легенда о героях галактики.
Обращение к заказчику: Гость, Райнхард и Хильда оказались популярной парой в этом туре.
Заказчик: Hild ( в статусе Гостя)
Персонажи: Хильдегарда фон Лоэнграмм, Александр-Зигфрид фон Лоэнграмм, Райнхард фон Лоэнграмм. Упоминаются - Фредерика Ян, Юлиан Минц, Анерозе фон Грюневальд, Магдалена фон Вестфален, граф фон Мариендорф, Вольфганг и Эвангелина фон Миттермаер, Феликс фон Ройенталь, а также один фанонный и один неодушевленный персонажи.
Рейтинг: G
Предупреждение: по сравнению с первоначальным вариантом - незначительная правка для большего соответствия канону
Первоисточник: часть 1;часть 2

Часть 1

Часть 1

Здравствуй Райнхард.

Не писала тебе несколько месяцев, столько всего было.
На Феззан с официальным визитом прибыла делегация Новой Балаатской республики во главе с Фредерикой Ян.
И мы, и они, похоже, тоже, очень волновались, нервничали - много лет войны, у всех есть убитые в сражениях родственники, друзья, еще не забыта история погибшего посольства, а вот теперь надо как-то жить, уважая и считаясь друг с другом.
Не помню, кто предложил начать со строгих протокольных мероприятий, где расписано каждое слово, каждое движение, каждый шаг. Но это оказалось удачной идеей - оттого, что не надо было постоянно думать, что сказать, мы смогли привыкнуть друг к другу и вскоре все общались легко и свободно.
Как и планировалось, подписали больше десятка договоров, самые важные – в особо торжественной обстановке. Так что дипломатические отношения установлены.
Программа визита включала беседу лидеров один на один. Это я предложила, чтобы встреча проходила в саду, мол, хорошая погода и прочее. И так получилось, что мы почти час бродили по дворцовому парку, не сказав не слова – поняли друг друга, и кажется, обе немного успокоились. Только в самом конце, когда мы уже повернули в сторону главной аллеи, Фредерика вдруг обронила одну фразу – «Ждала, что увижу вашего сына». Я не придумала что говорить, и выпалила как есть, что отвезла его к дедушке. А она вместо ответа просто коснулась моей руки, и мы как будто еще раз поняли друг друга в этот миг. Когда вышли к журналистам, обе заявили, что беседа была продуктивной и плодотворной. Представляешь – потом умудрились не противоречить друг другу на пресс-конференциях, хотя даже в общих чертах не договаривались, что будем говорить.
А через два дня в Балаатском посольстве прием в честь руководительниц двух государств. Дает обед Его Превосходительство Чрезвычайный и Полномочный посол Юлиан Минц собственной персоной, вот так. Сегодня приняла у него верительную грамоту. Было непривычно видеть его в гражданском платье. Но если честно – я рада, он в большей степени человек мира, чем человек войны и теперь будет на своем месте.

Через полгода вторые выборы в Парламент. Первый состав избирали на сокращенный срок, на два с половиной года вместо пяти. Мне это не казалось верной тактикой, но сейчас должна признать, здравый смысл в том решении был. Два года назад голосование, сравнение программ кандидатов воспринималось больше как забава, а не как ответственное и важное дело, да и законы о выборах оказались далеки от совершенства. В итоге в законодатели попали не только искренне желавшие перемен, готовые работать и на ходу учиться люди, но и всякие болтуны-демагоги, и скажем так - не в меру экстравагантные личности. К счастью, не они задают тон, принять необходимые поправки к законам, скорее всего, не помешают, хотя попортить всем нервы могут изрядно.
Так что сейчас основное мое занятие - поездки по территориям. Очень много рутины, но случаются и приятные сюрпризы. Губернатор *** предложил в свободный вечер посетить студенческий диспут в местном университете, который он сам когда-то заканчивал. Я была утомлена, хотела лечь спать пораньше, и согласилась больше из любезности, чем из интереса, хотя тема была важной - ребята собирались говорить об изменениях в избирательном законодательстве. Но эти дебаты оказались неожиданно увлекательными, их участники неравнодушными, ответственными и толковыми людьми, по-юношески горячими и решительными. Один третьекурсник с исторического, Герман фон Розен, особенно привлек мое внимание. Он сын погибшего при Тиамат командира звездолета. Хорошо знает предмет, грамотный полемист, умеет формулировать свои мысли в емких, понятных, красивых и даже эффектных фразах. Его вопросы порой бывали неудобными, и, надеюсь, он не счел, что я увиливала от ответов. Когда начали расходиться, я даже спросила его мимоходом, не собирается ли он серьезно подумать о политической карьере. Мне действительно хотелось бы видеть таких людей в Палате Территорий. И даже интересно теперь - получится ли у ребят довести высказанные идеи до своих представителей в Парламенте?

Райнхард, меня очень беспокоит Аннерозе. Магдалена, баронесса фон Вестфален привлекла ее к своим благотворительным проектам. Это конечно, нужное и достойное дело, и хорошо, что она занята, но… Но она как будто сознательно стремится вымотать себя до предела. Прилетает откуда-то утром, а вечером мчится уже в другое место. На протокольных фотографиях улыбается, а глаза смотрят в пустоту.
Несколько раз замечала, как она открывает медальон, в котором к рыжей прядке добавилась золотистая. Я понимаю ее отчаяние – потерять мать, потом отец продает тебя наложницей, убивают любимого, в муках умирает брат… Я чувствую, что должна успокоить ее, помочь, поддержать, что-то сказать, и чуть ни каждый день придумываю убедительные и правильные слова, но как только мы оказываемся наедине, язык костенеет и все слова кажутся такими глупыми, пустыми и пошлыми.
Только с Алеком она становится похожей на ту милую, спокойную и сильную девушку, которая поддержала меня в самые трудные дни и к которой я так привязалась.

Алеку исполнилось четыре года. Он веселый и ласковый малыш. Любит книжки с картинками и все интересуется, что же написано в моих, таких толстых и без единого рисунка. Любит медовые коврижки и не любит овощной суп. Любит, когда ему разрешают посидеть со взрослыми и не любит, когда летом приходится ложиться спать засветло. Любит слушать рассказы дедушки и не любит надевать шерстяную шапочку в холодную погоду. Любит рисовать, может сидеть за альбомом часами, причем пользуется только черным или коричневым карандашом. Любит гулять в парке и всегда рвется помочь садовникам.
Вольф с Эвой подарили ему на день рождения набор миниатюр – космолеты различных систем. Теперь это любимая его игра, говорит, что когда вырастет, полетит на звезды.
С молодым Ройенталем он ладит, хотя Феликс посматривает на Алека немного свысока. Надо полагать, считает себя взрослым и солидным: шутка ли - этой осенью начал ходить в подготовительные классы. Но, думаю, они станут настоящими друзьями, когда подрастут немного оба.
Я стараюсь проводить с нашим сыном каждый день хотя бы несколько минут, иногда читаю ему по вечерам, перед сном.
Он пока еще дитя, чистый лист. Написать на нем можно что угодно – и грязное ругательство и признание в любви, и приказ об убийстве и план смелых реформ. Хотя быть таким ему осталось уже совсем недолго.
Я каждый день помню, что Алек не просто ребенок, но будущий правитель, понимаю, что в интересах всех воспитывать его так, чтобы он взрослел быстрее. Но как настоящая мамаша-эгоистка хочу, чтобы он еще немного пожил в счастливой детской сказке, страшусь дня, когда он узнает что такое ответственность, тревога, необходимость выбирать, боль, одиночество, жертва, предательство, смерть...

Вот такие у нас дела, Райнхард. Я заканчиваю, прости. Должна хоть немного поспать, завтра заседание парламентского законодательного комитета, нужно быть со свежей головой. Если бы изобрели таблетки, чтобы отдыхать без сна, купила бы ящик.

P.S. Райнхард, я уже давно хотела тебе сказать… Не жалею ни об одной секунде, проведенной рядом с тобой.

Твоя Хильда.


* * *

Часть 2

Часть 2

Ночь зашла далеко за полночь. Молодая женщина неподвижно сидит за столом перед чистым листом бумаги. В комнате не холодно, но она зябко кутается в пеньюар. Она устала, но не хочет ложиться спать. Нет, не сны ее пугают – сны у нее, как правило, счастливые. Или она так выматывается днем, что спит без сновидений. Страшны пробуждения. «Так это и есть любовь - каждый день просыпаться и понимать, что его больше нет рядом?» – этот вопрос Императрица-регент Хильдегарда фон Лоэнграмм задает себе снова и снова.
Слышится легкий шорох, и она поднимает голову. Малыш в пижамке сначала осторожно выглядывает из-за портьеры, а потом, ободренный улыбкой, шлепает босыми ножками по паркету и обхватывает Хильду за шею.
- Мамочка, почему ты не спишь? Тебе плохой сон приснился? Хочешь – я посижу с тобой и расскажу сказку?
Хильда обнимает теплое тельце, вдыхая запахи дыма, опавших листьев, ромашкового мыла, теплого молока.
Ребенок, просто ребенок, просто его ребенок. А неплохая идея поболтать о чем-нибудь, может, удастся отвлечься от невеселых мыслей. Тем более – им так редко удается побыть вместе.
Спальня отделена от кабинета всего лишь одной стеной. Спальня как спальня: платяной шкаф, туалетный столик, ночник, неширокая кровать с высоким изголовьем, на прикроватной тумбочке книга и фотография - молодой мужчина сидит на каменной скамейке в парке.
Хильда подходит к окну, чтобы задернуть плотные шторы, Алек же тем временем завладевает фотографией. На личике малыша возникает заинтересованное и неожиданно вдумчивое выражение.
- Это папа, да? Здесь он мне нравится. Здесь он красивый. Там, на лестнице, он нехороший. Сердитый. А здесь красивый. Только печальный. А я тоже буду таким?
Вопрос отчего-то приводит в смятение, перед глазами Хильды на мгновение возникает бледный, с заострившимися чертами лица, обреченный Райнхард, она с трудом удерживается, от крика «Нет, нет, нет!», но к счастью, находится повод выпустить эмоции, не перепугав сына.
- Ваше высочество, почему вы бегаете босиком? Хотите простудиться и потом пить горькое лекарство? А ну быстро под одеяло!
Алек, хихикая, забирается на постель. Напускной строгостью его не напугаешь. Он-то знает, что мама – добрая и ласковая. И умная. И, конечно, красивая. И еще очень много работает, поэтому часто бывает усталая и грустная.
Они устраиваются рядышком, и Алек начинает историю про Принца, в наследство которому достались лодочка без весел да рыжий кот, и жил бы принц спокойно в своем маленьком королевстве, но однажды на старое дерево в саду села неведомая птица и запела дивную песню… Про что пела Птица, сегодня осталось неизвестным – слова начали путаться, и принц Александр-Зигфрид фон Лоэнграмм заснул под боком у мамы.
Хильда уменьшает до минимума свет ночника. Что-то важное, очень важное было сегодня… Она, кажется, даже упомянула в сегодняшнем послании. Хильда пытается сосредоточиться, поймать кружащуюся рядом мысль. Да, вот оно - не убиваться из-за того, что его нет, а благодарить, благодарить за то, что был!
На душе вмиг становится легко, и даже усталость не так чувствуется. Осторожно, чтобы не разбудить сына, Хильда тянется за фотографией. Месяц назад среди ежедневной почты оказался простой белый конверт – ни марок, ни штемпелей, ни адреса отправителя. Внутри только черно-белая карточка – ни записки, ни подписи. Похоже, что снято уже здесь, на Феззане, в дворцовом саду. Райнхард как будто поднял голову, услышав оклик, на губах удивленная улыбка, даже то, что лицо немного не в фокусе не портит снимок. Осторожно коснувшись фотографии, Хильда тихо шепчет:
- Райнхард, я люблю тебя.
Райнхард, красивый и печальный, улыбается ей с карточки, Хильда отвечает ему улыбкой. А потом ставит фотографию на тумбочку и тушит ночник.
Глаза сами собой закрываются, но Хильда успевает понять краем сознания, что сегодня, хотя поспать удастся совсем немного, спокойным будет не только ее сон, но и - впервые за много месяцев - пробуждение. И еще удивиться тому, как она не заметила, что Алек уже давно не несмышленыш, и даже решить, что в следующий раз она обязательно поговорит об этом с Райнхардом.

@темы: фанфики, проЛоГГ, Миры Танаки, к собранию сочинений, творческое

---

Проект "Старые фики", выкладка 5

Сегодня - работа с состоявшегося в сообществе "Миры Танаки" весной 2011 года феста "Любимый герой жив!"

Крошка

Мероприятие: Миры Танаки, фест "Любимый герой жив!"
Заявка: Фредерику срочно увозят в роддом, а Поплан, Дасти и Шенкопф отпаивают Яна бренди
Название: Крошка
Фэндом: «Легенда о героях галактики»
Обращение к заказчику: Получилось больше про Яна и Фредерику, чем про Шенкопфа и бренди. Но бренди честно упоминается целых два раза!
Персонажи: все, указанные в заявке, плюс ОЖП.
Рейтинг: G
Предупреждение: AU-оживлялка, понятное дело
Первоисточник: здесь


Схватки, как и все на свете, начались неожиданно. К счастью, Фредерика Ян была человеком организованным и предусмотрительным - список экстренных номеров висел у телефона, необходимые вещи были собраны и сложены в сумку, документы подшиты в папку.
Дисциплинированные хайнессенские водители сторонились, пропуская карету скорой. Живущий неподалеку Вальтер фон Шенкопф предложил Яну не только свой мотоцикл, но и услуги рулевого, так что через полчаса приятели входили в холл больницы.
- Они говорили - через неделю, даже через десять дней, - Ян, переводя дыхание, присел на диван.
- Что поделаешь, дети – они такие, не спрашивают. Глотни, легче будет! – фляжка с запасом бренди у Вальтера Шенкопфа всегда была при себе. Ян закашлялся, опрокинув крышечку, Шенкопф похлопал боевого товарища по спине.
- Она так волновалась. Не говорила мне, но я видел, что она волнуется, Из-за этого, как его… Резус-фактор отрицательный.
– Да не дрейфь, адмирал, «Дети Солнца» - клиника надежная, и не с такими случаями справляются, - Шенкопф протянул Яну еще одну налитую до краев крышечку.
Ян машинально выпил и затих. Вальтер пересказывал какие-то сплетни, пытался теребить друга вопросами, но тот отвечал, даже не заботясь, впопад ли, и командир Розенриттеров тоже замолчал, погрузившись в свои мысли.
Из оцепенения обоих вывел голос:
- Кто тут Ян Вэньли?
- Я! – вскочил как на армейской поверке адмирал.
- Девочка у вас! Семь с половиной фунтов, двадцать дюймов! – улыбнулась стоявшая в дверях медсестра, крепкая женщина под сорок с легкой проседью в волосах. - С женушкой будете говорить?
Яна заставили как следует вымыть руки специальным мылом, надеть халат, белую шапочку, какие-то смешные чехлы на ботинки.
Только после этого он смог попасть в просторную палату. Фредерика сидела в постели у окна. В светлом халатике, волосы подхвачены косынкой, немного бледная, круги под глазами, но на губах улыбка. И вся какая-то новая, совсем не такая, какой была буквально несколько часов назад - или это из-за непривычной прически возникало такое впечатление? Ян осторожно обнял жену, дивясь про себя тому, какой она вдруг стала тоненькой.
- Милый, посмотри…
Рядом с кроватью колыбелька, а в ней – белый сверток. Их дочка.
- Я ее даже покормила уже, - на усталом лице Фредерики выступил легкий румянец, в голосе чувствовались нотки гордости.
Ян склонился над кроваткой, собираясь взять дочурку на руки, но выпрямился и изумленно выпалил:
- Она такая крохотная! Я ей ничего не сломаю?
Медсестра, явно человек бывалый, пришла на помощь. Ошалевшие отцы, не соображающие, с какой стороны подойти к плоду чресл своих – это зрелище она наблюдала ежедневно, и давно выработала свои методы решения этой проблемы.
- А ну давайте-ка, папаша… Левую руку сюда, правую – сюда, вот так и надо ребеночка держать.
Ян Вэньли покачал теплый белый комочек, сначала неловко, потом смелее.
- Такая крохотная… Фредерика, смотри, носик у нее как у тебя!
- Нет, носик твой, и подбородок!
- Зато губки точно твои, и лоб!
Ян еще раз осторожно покачал дитя, чувствуя, как в душе разрастается ощущение невероятного, неправдоподобного счастья.
- Ладно, все, капитан, генерал, полковник или кто вы там по званию, увидели дочку, теперь домой. Малышку – в кроватку, а сам - домой. Завтра еще раз придете. Мамочке отдыхать надо, дитю – спать! Домой, домой! - медсестра несколько раз подтолкнула Яна в спину. Увернувшись от очередного толчка, Ян успел поцеловать жену, и Фредерика счастливо рассмеялась, откинувшись на подушки.
Вернувшись в холл, Ян увидел, что к Шенкопфу присоединились Поплан и Аттенборо. Дасти выяснял, придумали ли молодые родители имя для малышки, и предлагал свои варианты, сокрушаясь, что в сочетании с фамилией «Ян» все звучит странновато. Оливер что-то кричал, приплясывая.
Все трое тотчас бросились к нему, затормошили:
- С этим… фактором – все в порядке?
- Глазки какого цвета?
- Как себя чувствует?
- Она такая крохотная, - только и смог сказать Ян, изобразив руками, как держал дочку.
- На кого похожа?
- Хорошенькая?
- Адмирал, да скажи ж ты хоть что-нибудь!
- А ну вон все четверо отсюда! – прикрикнула на приятелей медсестра. - Ишь, расшумелись! Здесь вам медицинское учреждение, а не клуб Розенриттеров!
- Мадам, фрау, мистрис, сударыня! Всего лишь цветы для молодой мамы! Умоляем, передайте госпоже Ян от нашего имени! – улыбающийся во весь рот Поплан жонглерским движением вытащил неведомо откуда букет кремовых роз. – А это для вас лично, - и добавив к первому букету еще один, теперь уже розовый, чмокнул медсестру в щеку.
Перед обаянием Поплана могли устоять немногие женщины, и суровая медсестра тоже смягчилась.
- Ладно, ладно уж, передам. Но все равно – домой! А то четверо всего, а шуму от них как от полка! За папашей-то пригляди, красавчик, а то он, кажись, малость не в себе.
Обратную дорогу Ян вспоминал с трудом. Они надумали купить какой-нибудь вкуснятины по пути, и в памяти всплывало, как в толчее универсама женщины целовали его, мужчины жали руку, хлопали по плечу.
Наконец, добрались до дома, наскоро приготовили закуску, достали из буфета коньячные рюмки, разлили остатки бренди, провозгласили тост.
Шенкопф задумался о чем-то, держа пузатый бокал в ладони.
- Нет, дочка – это хорошо. Вырастет - красавицей будет, в маму, - глаза командира Розенриттеров мечтательно затуманились.
- Но какая же она крохотная, - все твердил Ян. – Неужели мы все такие были?



К слову - на этом фесте было очень много хороших работ в самых разных жанрах, так что искренне рекомендую заскочить-посмотреть, каждый обязательно найдет что-нибудь себе по вкусу, по пристрастиям. Список работ со ссылками здесь

Сама я на фест делала три работы, и по иронии судьбы наряду с одной из лучших ("Теплые звезды Вестерланда") оказалась и худшая ("Остановившие войну")

@темы: фанфики, проЛоГГ, Миры Танаки, к собранию сочинений, творческое

---

Проект "Старые фики", выкладка 4

А сегодня у меня "вьется по ветру Веселый Роджер" (Ц).
Обращаюсь к фэндому, что привел меня в Интернет - "Пираты Карибского моря", конкретно - форуму ПКМ - Русские файлы

Кое-что из этих работ я уже выкладывала на своем дневнике (Минуты тишины, Сердце, принадлежащее тебе... и Возвращение).

Теперь доношу остальные.


Не первый мой фик в целом, но первый выложенный в Интернет.

Драббл на конкурс "Подарок"

Мероприятие: ПКМ-Русские файлы, конкурс драбблов "Подарок"
Название:
Фэндом:«Пираты Карибского моря».
Персонажи: Уильям Тернер; Элизабет Суонн, в замужестве – Элизабет Тернер; Уильям Тернер III.
Рейтинг: G
Жанр: веселого мало, но на драму вроде как не тянет. Значит - размышлизмы.
Предупреждение: обыгрывается эпизод из фильма «Белые скалы Дувра».
Содержание: драббл в трех эпизодах и в двух подарках.


- Мисс Элизабет! Мисс Элизабет! Здравствуйте, мисс Элизабет!– худощавый нескладный парнишка стоял за оградой губернаторской резиденции, прижавшись лбом к решетке.
- Здравствуй, Уилл! - приветливо улыбаясь, светловолосая девочка протянула гостю руку. Элизабет Суонн всегда была рада видеть Уильяма Тернера. Ей нравилось вспоминать тот год, первый после переезда в Прот-Роял, который Уилл провел в губернаторском доме – год, прошедший в забавах, играх и безобидных шалостях.
А потом они виделись в лучшем случае по воскресениям – Губернатор Суонн объяснил дочери, что негоже делать из человека комнатную собачку и что гораздо лучше будет, если ее маленький друг освоит какое-нибудь стоящее дело. И так как Уилл сам рассказал, что в Плимуте он собирался поступить в ученики к кузнецу, то его и в Порт-Рояле отправили в кузницу. Правда, в городе судачили, что Браун вовсе не обучает своего подопечного ремеслу, а только посылает по несколько раз в день за выпивкой да колотит по любому поводу. Впрочем, паренек никогда ни на что не жаловался и держался со всеми, особенно с Элизабет, неизменно учтиво.
Сегодня они оба принарядились в честь праздника Святой Цецилии – ученик кузнеца надел свежую рубашку, тщательно вычистил куртку и штаны, отполировал башмаки и даже попытался уложить свои непослушные кудри в подобие прически. А на дочери губернатора было прелестное светло-сиреневое платьице, украшенное кружевами, специально привезенными из Англии, и шляпка «как у больших».
- С праздником Святой Цецилии Вас, Элизабет! А это от меня. Подарок. Я сам сделал, из гвоздика, - неуклюже взяв девочку за руку, паренек надел ей на палец колечко.
- Спасибо, Уилл! – девочка поднесла руку к лицу, любуясь необычным украшением, кусочек металла приятно тяжелил руку. – Мне нравится. Правда нравится!
- Мисс Суон! Мисс Суон! – позвали откуда-то из окна.
Парнишка вздрогнул, оглянувшись на голос.
- Тссс!– прижала палец к губам девочка. А потом быстро чмокнула мальчика в щеку сквозь прутья ограды и побежала к дому.

* * *

Молодая женщина - очень скромно одетая, болезненно худая - медленно шла по улице Порт-Рояла, бережно неся небольшой, окованный железом сундучок. Она выглядела измученной и, видимо, была погружена в горестные раздумья, потому что не сразу услышала полные ужаса крики «Губернатор! Губернатор!» и грохот мчащейся кареты.
Вся улица пришла в хаотичное движение, люди шарахнулись к домам, подхватывая детей, и лишь лоснящийся лавочник склонился в подобострастном поклоне.
- Прочь с дороги, шваль! – замахнулся кучер.
Пытаясь увернуться от кнута, женщина резко развернулась и, не устояв на ногах, рухнула на мостовую. Колесо прокатилось в дюйме от ее лица, боль от удара хлыстом обожгла плечо, и одновременно что-то острое вонзилось в ладонь.
Даже не посмотрев вслед умчавшейся карете, женщина поднялась, отряхнула платье. Неяркий металлический блеск под ногами привлек ее внимание. Она наклонилась и подняла с земли свернутый колечком гвоздик. Изможденное лицо волшебно преобразилось, усталые глаза засияли, ликующая улыбка заиграла на бледных губах.
- Ты мой, Капитан Уильям Тернер! И я твоя. Я твоя жена!
Подхватив свою ношу, женщина твердо и уверенно зашагала в сторону Сан-Сесиля, бедного предместья в котором жили моряки, их жены и вдовы.

*.*.*

Две лодочки борт в борт раскачивались на волнах.
- Мама, ты уверена, что все делаешь правильно?
Элизабет отвела глаза от взволнованного лица сына, с мольбой и надеждой обращая взор одновременно к Небу и к Морю.
– Да, Уилл. Вверяю себя его милосердию.
Взявшись за руки, мать и сын смотрели на огромный солнечный диск, неумолимо опускавшийся к горизонту.
- Мне пора, - женщина мягко высвободилась из объятий сына.
- Поцелуй папу от моего имени, - тихо проговорил тот.
Элизабет кивнула, и уже взялась за весла, но Уилл снова окликнул ее.
- Мама! - он торопливо снял с шеи шнурок, на котором висел небольшой синий камешек неправильной формы. – Передай ему это! От меня. Подарок…
Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – человеческая рука не касалась камня, его необычная форма была делом кропотливой работы моря.
При известном воображении в этих плавных линиях можно было угадать фигурку женщины, напряженно вглядывающейся в даль…

"Пропущенная глава"

"Пропущенная глава"
Эпизод, вычеркнутый из окончательной реакции фика.

Элизабет узнала и эти воды, и этот воздух. Узнала по неподвижности, безмолвности. Узнала звездное небо, рисунок которого был совсем непохож на тот, который был в оставленном ею мире. А главное - узнала беспокойное ощущение чего-то непонятного, нездешнего. Она уже бывала однажды в Запретных морях и видела здесь лодочки погибших в море. Одна из них везла ее отца, и не раз сердце холодело от этих воспоминаний.
Сейчас она едва заметно покачивалась в такой же лодочке, и рядом стоял небольшой сундучок. Фонарик у нее тоже был, огонек его чуть теплился, но этого света было достаточно, чтобы обрести уверенность, чтобы прогнать страх. А вскоре неизвестно откуда возник корабль. Элизабет не сразу поняла, что это «Голландец», ибо здесь он выглядел иначе – необычайно большим, с мачтами до звезд, с парусами, будто сотканными из лунного света.
Несколько лодочек скользили следом. Сидевшие в них люди выглядели сосредоточенными, как будто каждый стремился вспомнить что-то очень важное, и очень спокойными. Элизабет не удивилась, когда ее лодочка сама собой двинулась к проводнику.
- Эй, на корабле! – окликнула Элизабет, когда высокий борт оказался рядом.
Рыжая голова показалась на фоне неба.
- Мэм? – спросил матрос с сильным ирландским акцентом.
- Я должна говорить с твоим Капитаном, - потребовала Элизабет.
Она достаточно ловко поднялась наверх по веревочной лестнице, передала рыжему сундучок и спрыгнула на палубу. Капитан, подтянутый и строгий уже ждал гостью.
- Бог мой… Элизабет… - хриплым голосом произнес потрясенный Уилл. И, точно не веря собственным глазам, шагнул вперед и осторожно протянул руку к лицу любимой.
Сознание Элизабет вдруг обожгла нелепая, дикая мысль – что ей уже немало лет, что она совсем старуха, и она, опустив глаза, задрожала, шагнула назад, отвернулась, закрыв лицо руками.
- Я понимаю, Элизабет. Знаю, трудно поверить даже мне, но спроси у моря и поверь ему, - Уилл осторожно обнял жену, а потом подвел ее к борту. Они оба наклонились и посмотрели вниз.
В гладкой, как зеркало, воде Элизабет увидела два юных лица. Ошеломленная, она сначала отпрянула, потом снова глянула вниз и отойдя от борта, без сил опустилась на бухту каната.
- Уилл… Там я… Ты... Мы… Мы с тобой…- зашептала она, с трудом сдерживая слезы.
- Мы вместе, любимая. И впереди – Вечность, - ответил Уилл, садясь рядом с любимой, и она прильнула к его плечу.
- Чуть не забыла. Вилли просил тебе передать… - Элизабет тихонько засмеялась, вытащила из кармана шнурок с камнем и повесила мужу на шею.
- Вот спасибо, - капитан несколько секунд внимательно разглядывал подвеску. – Мне нравится.
А потом он целовал свою любимую, и она отвечала ему, смеясь и плача, оба что-то спрашивали друг у друга, что-то говорили, даже не дождавшись ответа.
- Капитан?
Они оба как-то забыли, что обнимаются-целуются на глазах у всего экипажа, и сейчас стояли перед матросами, как пойманные за шалостью школьники.
- Это Элизабет. Моя жена… - начал было Уилл, смело шагнув вперед, но практически одновременно с его словами команда дружно подхватила начатое рыжим матросом «Да здравствует Миссис Капитан!»
- Килиан, отнесите это в мою каюту, - с улыбкой обратился Капитан Уильям Тернер к ирландцу, указав на сундучок.

«Служить бы рад...»

Мероприятие: ПКМ-Русские файлы, конкурс драбблов «На службе Его/Её Величества», посвященный доблестным защитникам Отечества
Название: «Служить бы рад...»
Фэндом: «Пираты Карибского моря».
Рейтинг: G
Жанр: претензия на юмор
Персонажи: Джеймс Норрингтон – капитан «Разящего», Теодор Грувз и Эндрю Джиллет – офицеры «Разящего», Иоахим Гиббс – боцман «Разящего», Мертог и Малрой – вот в этом то и проблема.
Предупреждение: личные имена Грувза и Джиллета заимствованы у Antonia
Содержание: «Служить бы рад...» (Ц). Но в иной компании служба становится удовольствием весьма специфическим...
Благодарности: спасибо Ксюнель за бета-ридинг


Фрегат «Разящий», краса и гордость королевского флота, готовился к отплытию. Матросы проверяли, надежно ли закреплены ванты и штаги, достаточно ли подвижны шкоты, хорошо ли проконопачена обшивка, палубу полировали брусами песчаника, устанавливали орудия.
- Вира! – зычным голосом командовал боцман Гиббс, и пушка поднималась над палубой, - Майне! – и вот уже канониры под присмотром лейтенанта Эндрю Джиллета устанавливают тяжелый ствол на заранее приготовленный лафет. Палубные люки были открыты, и все хорошо слышали смех лейтенанта Теодора Грувза, следившего за работами в трюме. Капитан Джеймс Норринтон любовался с юта за этой веселой суетой.
Два новобранца, закадычные приятели Мертог и Малрой, старательно следя за тем, что после той или иной команды начинают делать их товарищи, тоже участвовали в погрузке, обмениваясь пространными комментариями. Точнее, говорил больше Мертог.
- Так вот и значит, что мы с тобой теперь матросы, а не сухопутные крысы. А ты вот знаешь, как вон та веревка называется? – вопрошал он Мертога, который недоуменно пожимал плечами в ответ.
- А хороший матрос от сухопутной крысы тем и отличается что, знает как что называется и когда что тянуть. Думаешь, я имею в виду, что мы с тобой все-таки сухопутные крысы, раз не знаем, что как называется? Нет, я то имею в виду, что мы ведь только что стали матросами, и нам простительно, что мы еще что-то не знаем. Ведь мы будем все учить, и будем знать как что называется и когда его тянуть, и значит, будем хорошими матросами! – закончил Малрой и с чувством дернул трос, что держал руках. Против такой тирады было трудно что-либо возразить, и Мертог кивнул.
А тем временем поднятый на талях ствол орудия угрожающе накренился.
- Трави! – раздался крик Гиббса. Малрой изо всех сил лихорадочными рывками потянул трос на себя. Пушка перекосилась еще сильнее.
- Трави, черт вас обоих побери! – еще громче крикнул Гиббс. Мертог тем временем с похвальной готовностью пришел на помощь приятелю.
Тяжелый ствол выскользнул из веревочных петель, истошный вопль «Полундра!» заставил всех шарахнуться в стороны. Пушка с грохотом каталась по отполированным доскам, кроша и ломая все, что попадалось на пути, заставляя людей с не свойственной им обычно резвостью взбираться на все, что хоть на фут возвышалось над палубой.
Шум и крики на палубе не могли не привлечь внимание тех, кто работал внизу. Теодор Грувз высунулся из люка, оценивающе осмотрелся, а потом исчез, чтобы через мгновение возникнуть снова, без мундира, но зато с багром наперевес и криком:
- Эндрю, заходи справа! Гони ее на меня! Мистер Гиббс, слева!
Подпрыгнув на каком-то обломке, пушка резко сменила направление и угрожающе направилась в сторону Эндрю Джиллета. Неловко увернувшись, лейтенант Джиллет взвизгнул и грохнулся навзничь.
А чугунная тварь, точно в насмешку, снова изменила направление, но, видимо, что-то не рассчитала и налетела на мачту. Раздался глухой удар, орудие завертелось, как будто выбирая, кто будет следующим объектом его дурачеств. И видимо, решив, что Грувз выглядит слишком по-боевому, а вот Гиббса с его седыми бакенбардами, несмотря на то, что он тоже раздобыл себе багор, можно попробовать напугать, медленно покатилось в сторону боцмана.
- Гиббс, на меня! – скомандовал Грувз, указывая багром, который держал в руках, на брошенный на палубе увесистый брус песчаника.
Угадав задумку лейтенанта, боцман подставил на пути орудия свой багор, направляя ее в сторону Грувза. Налетевшая на полировальный брус пушка замедлила движение, и лейтенант бросился на нее сверху, как будто укрощая норовистого скакуна. Черный ствол еще несколько раз крутанулся, сбросил Грувза на отполированные доски, а потом замер, угомонившись.
Раздался общий вздох облегчения. Несколько пар рук заботливо помогли офицеру подняться на ноги.
- Господин лейтенант? Мистер Грувз?
- Спасибо, ребята, я в порядке! – улыбаясь, Грувз присел на усмиренную пушку и чуть ли не с одобрением оглядел царящий на палубе разгром.
Работа на «Разящем» возобновилась. Гиббс энергично отдавал распоряжения матросам, периодически привычным жестом прикладываясь к фляжке.
Эндрю Джиллет выглядел как человек, который понимает, что выставил себя перед всеми полным идиотом, но никак не может решить, что ему предпринять. Стоит ли сделать вид, что ничего особенного не произошло; или наброситься на кого-нибудь с кулаками и отвести душу; или ретироваться подальше, пока твой конфуз не забудется, закрытый новым происшествием; или посмеяться над собой вместе со всем обществом.
А Теодор Грувз, сияющий, точно новенький серебряный шиллинг, искренне и непритворно наслаждался тем, что принял в творившемся только что бедламе деятельное и эффективное участие.
Джеймс Норрингтон стоял на капитанском мостике, закусив губу.
Вся буря чувств капитана выразилась в яростной и отчаянной фразе:
- Боже, храни Королеву!

* * *

- Вот и я то же самое говорю. У хорошего капитана все в идеальном порядке, а раз у капитана Норрингтона все в идеальном порядке, то капитан Норрингтон – хороший капитан, - с чувством собственной значимости разглагольствовал Малрой.
- Это ты правильно сказал! – кивнул Мертог.

Микро

Микро. Просто микро. Тогда мы еще не знали термина "однострочник"
Заявка: Фик про Элизабет и Анну-Марию, разговор о мужчинах и пусть они дружно поругают кого-нибудь Предложено viola, которая на дейриках известна как kate-kapella.

- Твой-то! Патлы до колен нечесаные, бирюльками обвешан, что пелегостовский шаман, мылся в последний раз в позапрошлое рождество, ни одной юбки не пропустит, послушать – так это он один единственный Америку открыл! – кипятилась изящно, по последней моде одетая светловолосая барышня с кружевным зонтиком.
- А твой! Кудряшки – волосок к волоску, рубашечка, что мел беленькая, башмачки блестят! На людях глазки долу, все «мисс» да «мэм», а ночью под окном в кустах прячется! – не отставала от своей собеседницы мулатка в мужском платье с чужого плеча.
- Дамы, дамы! Стоит ли предмет вашего спора такого темперамента? – приятный волнующий баритон раздался совсем радом.
Дружно обернувшись на голос, обе девушки расплылись в сладкой улыбке.
- Господин Командор!

@темы: ПКМ, фанфики, к собранию сочинений, творческое

---

Проект "Старые фики", выкладка 3

Старая грустная ЛоГГовская АУ-шка

Встреча, которой не было

Название: Встреча, которой не было
Фэндом: «Легенда о героях галактики»
Персонажи: адмирал Ян Вэньли, кайзер Райнхард фон Лоэнграмм
Рейтинг: G
Жанр::AU, воспоминания, размышлизмы
Предупреждение 1: смерть персонажа (каноническая), жизнь персонажа (неканоническая).
Предупреждение 2: отсылки к авторскому фанону
Идея: навеяно дискуссией по фику AnnetCat «Автора!»
Первоисточник: здесь
.

- Спасибо, что приехали быстро, адмирал.
- Все так худо? – спрашиваю я с безумной надеждой на чудо.
Хильда лишь тихо склоняет голову.
- Идемте, кайзер ждет вас.
Я вхожу в небольшую комнату. Стены сплошь покрыты книжными полками, и я едва удерживаюсь от того, чтобы присвистнуть восторженно. История, политология, философия, много юриспруденции, военное дело, даже астрофизика, биология, геология, искусство... Причем чувствуется – книги эти не декорация, их читают и по делу, и из интереса. На письменном столе стопки бумаг.
Ты сидишь в кресле у открытого окна. Сильно похудевший, бледнее собственной рубашки, выглядишь намного моложе своих двадцати пяти. На столике рядом свежие газеты, блокнот с ручкой, стопка салфеток и какие-то пакеты.
- Чай? – улыбаешься ты. – А то мне последнее время разрешают только разбавленное молоко. Устраивайся, а то устал, наверное, - и жестом предлагаешь мне устроиться в кресле рядом.
Я сажусь и с удовольствием делаю несколько глотков горячего ароматного напитка.
- Торопился очень. Боялся – не успею.
- Я бы дождался. А то не очень-то ладно мы тогда расстались. Наговорили друг другу гадостей, - на твоем лице выступает легкий румянец.
- Хуже. Глупостей, - подхватываю я, вспоминая, как сам пытался изображать из себя проповедника.
Ты вдруг резко вздрагиваешь, хватаешь со стола салфетку и заходишься в надрывном, мучительном кашле. Когда приступ проходит, прячешь покрытую пятнами крови салфетку в пакет и, заклеив его, бросаешь в корзину.
Я не знаю, что говорить человеку в таком состоянии.
- Это не страшно. Это скоро закончится, - тихо произносишь ты, плотнее закутываясь в плед.
Я беру тебя за руку, ты, расслабившись, откидываешься в кресле, прикрываешь глаза, но тут же распрямляешься:
- Вэньли! Но мы все-таки уже тогда… Мы думали об одном и том же, правда? Огромная страна… И любой без страха может ехать из конца в конец…
Я чувствую, как твои пальцы холодеют в моей ладони.

@темы: фанфики, проЛоГГ, к собранию сочинений, творческое

---

В очередной раз убеждаюсь...

...что "отфонарные" гадания часто оказываются верны.


А что необходимо вам?

@темы: размышлизмы, лытдыбр

---

Новые ПЧ

царевна Лягушка, здравствуйте, надеюсь, вам понравится в моей норке.

А вот это пусть однажды окажется в вашем тереме!

@темы: Новые ПЧ

---

Проект "Старые фики", выкладка 2

Продолжаю проект "Старые фики".

Фест однострочников января 2011 года в сообществе "Миры Танаки", продолжение выкладки (начало здесь)

Скользить по краю (Титания)

Мероприятие: Миры Танаки, фикатон Январь-2011
Заявка:Tytania; Жуслан и Ариабарт - притвориться любовниками, чтобы встречаться и строить планы.
Название: Скользить по краю
Фэндом: Титания
Обращение к заказчику: Алэй Лан, боюсь, у меня получилось слишком драматично, да еще с осложняющей линией…
Персонажи: помимо указанных заказчиком – один титанийский князь, несколько второстепенных-характерных НМП, плюс – еще один тщательно маскирующийся титаниец.
Рейтинг: РG-13
Предупреждение 1: намеки на слэш.
Предупреждение 2: отсылки к авторскому фанону.
Первоисточник: здесь

Читать дальше

Ресторан «Колокол» когда-то был вполне статусным заведением, но сейчас лишь визиты персонала старенького космопорта давали ему подобие респектабельности и не позволяли определить его посетителей словечком «сброд». В большом зале легко было затеряться, тем более что посетители редко смотрели по сторонам. Хотя иного наблюдателя наверняка позабавило бы сочетание невзыскательного вида едоков с интерьером, хранящим остатки былой роскоши вроде лепнины, канделябров и зеркал в резных рамах.
Это место и выбрали для своих встреч Жуслан и Ариабарт Титания. Одетых в поношенные серые комбинезоны с синими нашивками и черные береты, князей вполне можно было принять за пилотов дышащей на ладан авиакомпании.
- Переписка продолжается. Посмотри, пришло вчера.
Ариабарт взял из рук брата листок и начал читать.
Неведомый отправитель в третий раз настойчиво требовал личного свидания, утверждал, что время уже едва терпит, что если господа лорды узнают его в лицо, то это будет на благо обеим сторонам. Кроме того, таинственный собеседник обещал, что готов на собственном опыте показать господам лордам уязвимые места в защите Уранибурга, для чего намеревался явиться туда лично, на легком шаттле, но при этом просил предоставить посадочные коды для переговоров с диспетчерами.
Ариабарт с трудом удержался от того, чтобы присвистнуть. Нет, этот тип, подписывающийся «Али», конечно, высказывал и ранее те или иные просьбы. Но сегодняшнее требование явно переходило все границы.
- А пост главы семьи Титания он не просит?
- Не просит, - Жуслан улыбнулся. – Но если хочешь знать – то, о чем он говорил в прошлом письме, подтвердилось. Так что у Братства Метеора стало одним источником топлива меньше.
- Вряд ли это для них критичная потеря, - начал Ариабарт, но тут же запнулся.
Жуслан протянул руку, коснулся его виска, поиграл с длинной прядкой...
Ариабарт перехватил запястье брата, прильнул щекой к его ладони и вопросительно приподнял брови. Жуслан едва заметным движением указал на зеркало за своей спиной.
- У белой колонны.
Слегка переведя глаза влево, Ариабарт увидел невысокого мужчину, закутанного во что-то вроде старого пледа и в надвинутой на лоб засаленной шляпе. За столиком он сидел он уже давно, вот только вина в его графине за это время не убавилось ни на волосок.
- И там тоже.
Ариабарт чуть отклонился в сторону. Высокий и тощий студент увлеченно работал за настольным компом, прихлебывая что-то из большой чашки.
- Надо уходить отсюда.
Жуслан поднял руку, загнанный лохматый официант подошел не сразу.
- Прошу прощения, много посетителей, что еще пожелают господа?
- Комнату с видом на горы, - Жуслан выразительным жестом положил на стол пятитысячную купюру.
При виде таких денег глаза парня загорелись.
- Спрошу у хозяина, – попятился он в сторону барной стойки, подобострастно кланяясь на ходу.
Через пару минут они уже шли вслед за официантом по коридору, и, наконец, остановились у дальней комнаты. «Угловая, хорошо, если что – можно будет сбежать», - подумал Ариабарт. Подумал главным образом для того, чтобы прогнать другие мысли – Жуслан взял его за руку, как только они встали из-за стола, держал, пока они поднимались по лестнице, шли по коридору, и отпустил лишь тогда, когда официант протянул ему ключ – с неохотой отпустил, был уверен Ариабарт.
Жуслан тем временем отпер дверь. Ариабарт уже собирался переступить через порог, как Жуслан вдруг резко развернул его, приник губами к губам брата, быстро толкнул его в комнату, и тот час же сам шагнул следом, захлопнув за собой дверь. Они оба успели заметить высокую фигуру, мелькнувшую в конце коридора.
Ариабарт опустился на низкий диван, Жуслан сел в кресло напротив.
- Так что скажешь?
- Прими его. Серьезно. Тем более он не в первый раз об этом просит.
- Ты так думаешь?
- Уж слишком хорошо он все знает. Не удивлюсь, если окажется титанийцем – судя то слогу, образование он получил хорошее.
- Он хочет представиться нам, но насколько из этого следует намерение играть открыто – вопрос. Не думаю, что он пришлет кого-то под своим именем – слишком рискованно. Да и бессмысленно. И еще – надеюсь, что я не ошибаюсь, но он и на меня производит впечатление играющего в пользу Титании.
- По крайней мере, сведения он нам несколько раз передал ценные. Значит, коды?..
- Он их получит.
Несколько минут братья молчали.
- Жуслан, я очень устал.
- Так приляг, - Жуслан улыбнулся. – Несколько часов у нас есть.
Сбросив сапоги, Ариабарт устроился на диване, накрылся одеялом, опустил голову на подушку, но тут же приподнялся.
- А как же ты?
- Не бойся, я выспался. В крайнем случае – подремлю в кресле. Поспи немного, Берти, а то на тебе действительно лица нет.
Ариабарт послушно закутался в одеяло, и через несколько минут его дыхание стало спокойным и ровным. Переставив лампу так, чтобы ее свет не мешал спящему брату, Жуслан снова забрался в кресло.
Поначалу их игра казалась такой восхитительной, такой увлекательной, так забавно было дурить всех. Но потом… Жуслан готов был поклясться, что его прикосновения не вызывают у брата отвращения. Вот и сейчас он был уверен, что если скользнет к Ариабарту под одеяло, обнимет, запустит руки в светлые волосы, Берти не прогонит его, не оттолкнет. Избавиться от этих мыслей Жуслан смог только невероятным усилием воли.
Все и так было чудовищно запутано. И действительно опасно – сегодня за ними следили уже двое, пусть даже один был явным неумехой, зато другой сработал почти профессионально. Да еще этот официант… Пол им мыли, что ли? Неважнецки вымыли, если честно.
В общем, не стоило усложнять ситуацию постельными отношениями. По крайней мере – сейчас.
Под эти невеселые раздумья Жуслан погрузился в дремоту.

* * *

- Ваша светлость лорд Идрис, к вам посетитель, - адъютант положил на стол титанийского князя что-то похожее на латунную бляху.
- Впустить.
В комнату вошел мужчина с неприметным, невыразительным, каким-то крысиным лицом.
- Какие новости?
- Ваша светлость… Ваша светлость, Лорд Жуслан и лорд Ариабарт, они… Они просто голубки!
- Голубки? – недоуменно переспросил Идрис.
- Голубки, - подтвердил гость, сопроводив слово непристойным жестом. – Видели бы вы, Ваша светлость, как они друг на друга пялились, прямо трахали глазами. А потом лорд Жуслан отвалил Швабре пять штук даккаров, хозяин дал им комнату с камином. Жердь говорит – они за ручки держались, взасос целовались на пороге, - искаженное похотью, пустое лицо стало уродливым и страшным.
Идриса передернуло.
- Достаточно. Иди, получишь свою тысячу.
Дверь захлопнулась за агентом.
Поставив локти на стол, Идрис опустил подбородок на сплетенные пальцы.
Нет, конечно, не было невероятным то, что братики действительно ездят в «Колокол» чтобы… Перепихнуться. Хотя он выбрал бы местечко почище.
Князь Идрис, конечно, предпочел бы политику. Впрочем, и шашни тоже можно использовать.
Но все-таки надо будет попробовать еще разок, стоит попытаться выйти на этого Швабру, может, подслушает словечко…

Из прошлого (ЛоГГ)

Мероприятие: Миры Танаки, фикатон Январь-2011
Заявка: LoGH; Оберштайн; "Успеть за 30 секунд"
Название: Из прошлого
Фэндом: «Легенда о героях галактики»
Обращение к заказчику: Алэй Лан, вот такое у меня получилось…
Персонажи: Пауль фон Оберштайн, Александр-Зигфрид фон Лоэнграмм, Хильда фон Лоэнграмм.
Рейтинг: G
Предупреждение: отсылки к авторскому фанону.
Первоисточник: здесь

На узком диване лежит, вытянувшись, мужчина. Его живот разворочен страшной раной.
- Передайте Ларбенарду… Это мой дворецкий… Передайте - завещание в третьем ящике моего письменного стола. Я хочу, чтобы он сделал все, что там сказано, ничего не упустив. И давайте моему псу курятину. Он недолго проживет, так что пусть делает, что ему нравится.
Мужчина переводит дыхание.
- Сколько у меня еще времени?
- Не более минуты.
- Понимаю. Вы умеете стенографировать? Бумага на столе, я диктую.
28 секунд на несколько гладких, ровных фраз.
- Запечатайте. На конверте поставьте «Кайзеру Александру-Зигфриду фон Лоэнграмму. Вскрыть в ноябре 824 года». Это все.
2 секунды на последний вдох.

* * *

В конце ноября темнеет рано, уже в полчетвертого вечера приходится включать настольную лампу.
На столе – две стопки листков с поправками к законопроекту.
Обращение к законодательной базе, к справочнику, к собственным запискам, несколько быстрых пометок – короткие фразы с вопросительными и восклицательными знаками, галочки, кружки, стрелки – и листок перекладывается из левой стопки в правую. Обычная повседневная работа.
Через неделю предстоит выдержать настоящее сражение в Палате Территорий. Впрочем, словесные поединки с Председателем Германом фон Розеном это скорее удовольствие. И польза для дела, в конце концов.
За дверью раздаются шаги, работающий поднимает голову и улыбается вошедшей в комнату стройной женщине с короткими светло-русыми волосами.
- Все в трудах, Алек? Закругляйся понемногу, скоро будет обед. И, пожалуйста, включай еще один светильник, а то если горит единственная лампа - это нехорошо для глаз. У тебя они сейчас красные как у Оберштайна.
Юноша невольно вздрагивает, услышав это имя, но тот час же берет себя в руки.
- Хорошо, мама, я сейчас заканчиваю и спускаюсь.
Оставшись один, он осторожно выдвигает потайной ящичек под крышкой стола. Пожелтевший листок запаян в прозрачную пленку. Это письмо было вскрыто две недели назад. Молодого кайзера тогда напугало порой дословное совпадение содержания записки с тем, что он сам говорил полгода назад, в мае, объявляя начало работы над реформой управления.
Александр-Зигфрид фон Лоэнграмм снова перечитывает семь предложений, продиктованных двадцать три года назад, смертельно раненым, за 30 секунд.

В ночи (ЛоГГ)

Мероприятие: Миры Танаки, фикатон Январь-2011
Заявка: LoGH; Оберштайн/Райнхард; "Я всегда терпеть не мог этого человека".
Название: В ночи
Фэндом: «Легенда о героях галактики»
Обращение к заказчику: М-ль Люсиль, вот такой экспромт у меня получился…
Пейринг: Оберштайн/Райнхард.
Рейтинг: PG-13
Предупреждение 1: намеки на слэш
Предупреждение 2: фраза воспроизведена неточно
Уточнение: в сообществе «Миры Танаки» фик был опубликован за подписью Гость-в-маске .
Первоисточник: здесь

Читать дальше

Неверный свет ночника.
Их двое на постели – высокий мужчина с седыми прядками надо лбом и худощавый юноша со встрепанной золотистой гривкой.
- Я должен идти.
- Да.
Откинутое одеяло соскальзывает на пол.
Мужчина встает и начинает одеваться – быстро, бесшумно.
Юноша на постели сжимается в комочек.
Мужчина неслышно подходит к книжному шкафу, без единого звука открывает дверцу и его фигура растворяется в черном проходе.
Ни поцелуя, ни слова, ни прикосновения. Только глаза блеснули красным.
Одеяло по-прежнему на полу.
Руки юноши сжимаются в кулаки, губы сдавленно шепчут:
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Ненавижу его! Ненавижу этого человека!
Плечи вздрагивают.
Юноша знает – завтра он снова не запрет дверь.

Крик души (ЛоГГ)

Мероприятие: Миры Танаки, фикатон Январь-2011
Заявка: LoGH; Кирхиайс и Аннерозе; "А если все-таки будет ребенок?"; А-
Название: Крик души
Фэндом: «Легенда о героях галактики»
Обращение к заказчику: gr_gorinich, это скорее реакция на вопрос, чем история…
Пейринг: Кирхайс/Аннерозе.
Рейтинг: PG-13 (из-за намека на адюльтер!)

Читать дальше

- Олухи! Дурни! Обормоты! – адмиралу Райнхарду фон Лоэнграмму не оставалось ничего кроме, как схватиться за голову. – Они бы лучше подумали о том, что будет, если ребенок окажется РЫЖИМ!

@темы: фанфики, проЛоГГ, Миры Танаки, к собранию сочинений, Титания, творческое

---

Вдогонку вчерашнему дню...

Присоединиться к акции

---

Спонтанная реакция

А с парадом в Севастополе - это они молодцы.

Вот сказал бы кто нам всем на Новый год, что 9 мая Путин будет принимать военный парад в стремительно присоединившемся к России Крыму - никто бы не поверил!

@темы: лытдыбр

---

Это наша Победа!

@темы: праздники, поздравления, День Победы

---

Давнее увлечение

Внезапно вспомнилось давнее увлечение

Основатели

Основатели Хогвартса

@темы: Гаррепоттер, доллмейкер

---

Новые ПЧ

Net-A,
а для вас - египетская божественная кошечка

@темы: Новые ПЧ

---

Новые ПЧ

Kanafinwe, добрый день!

Рада видеть вас в моей ма-а-а-аленькой норке посереди большо-о-о-ой Галактики.

@темы: Новые ПЧ

---

Новый фик - AU по ЛоГГ - который наконец-то удалось дописать

Название: Прошедший сквозь огонь
Фэндом: Легенда о героях галактики
Размер: мини (2470 слов)
Персонажи: Райнхард фон Лоэнграмм, Зигфрид Кирхайс, Аннерозе фон Грюневальд, другие канонные и ОМП.
Категория: джен
Жанр: AU, драма
Рейтинг: PG-13
Примечание: Фик был задуман очень давно, около трех лет назад. Отсылки к описываемым в нем событиям есть в «Теплых звездах Вестерланда» и «Благой вести». Рассказ был начат, было продумано, как будут развиваться события, история даже была частично записана.
А потом долгое время работа не шла, не удавалось обратить в слова то, что было понятно в уме. Особенно тяжело было последние месяцев пять, когда с трудом удавалось выдавливать из себя отдельные фразы. Но буквально неделю назад удалось сформулировать и записать недостающие эпизоды.
Возможно, что-то еще будет подчищаться. Возможно - добавятся какие-нибудь лирические-философские абзацы. Возможно - будет уточнено что-либо по матчасти. Но концепция останется неизменной.
Может быть, кто-то из прочитавших сочтет, что не стоило выкладывать работу на эмоциях, что надо было дать ей отлежаться… В чем-то подумавшие так будут правы.
Но я сейчас просто слишком надеюсь, что меня разморозило, что творческий ступор закончился… Что я снова смогу работать.

Прошедший сквозь огонь

Прошедший сквозь огонь

…После аудиенции с пленными в парадный зал Гайерсбурга вошел адъютант герцога Брауншвейга Ансбах, подталкивая тележку с погребальной капсулой.
С непроницаемым лицом гость описал подробности последних часов Липпштадского мятежа, окончившегося самоубийством предводителя.
– Вы можете убедиться, что это именно герцог, – глухим голосом добавил он.
– Не стоит, я верю вашему слову, - начал Райнхард.
Но Ансбах, казалось, не слушал, зачем-то раскрыл капсулу, начал возиться с застежкой мундира мертвого…
И выхватил портативный огнемет.
– Получай свой Вестерланд!
Из раструба с глухим хлопком вырвался огненный шар. Но в тот же миг высокая фигура встала у него на пути, закрывая Райнхарда собой. Зигфрид Кирхайс рухнул, охваченный огнем.
В первое мгновение все словно остолбенели, но потом Ройенталь метнулся вперед и, сорвав мундир, начал сбивать пламя с тела юноши. Миттермаер заколотил по тревожной кнопке, завыла сирена, поднимая на ноги весь Гайерсбург от диспетчерской рубки до шлюзовых камер.
Ансбах же не пытался ни бежать, ни выстрелить еще раз. Он стоял неподвижно, опустив оружие, остекленевшими глазами глядя на распростертого перед ним Кирхайса, потом поднял голову и, встретившись с полным ужаса взглядом Райнхарда, вдруг засмеялся диким, безумным смехом.
– Так-то получше будет, а, сопляк?
Неестественно вытянутое тело Кирхайса было наполовину обуглено. Глаза недвижно смотрели в пустоту, бескровные губы шептали «Больно… больно…»

* * *

Корабли шли к Одину на максимальной скорости, но время все равно тянулось мучительно медленно. Сводка, которую подавали каждые два часа, состояла из одного предложения «Состояние стабильно тяжелое». Райнхард старался вымотать себя работой, но его неудержимо тянуло туда, где среди стерильно-белых коридоров медицинского отсека в специальном блоке лежал Кирхайс.

Помещение было разделено прозрачной перегородкой на две комнаты – дальнюю, собственно палату, где стояли кровать и аппаратура, и ближнюю, для дежурных врачей. Сейчас здесь сидели два стажера – один постарше, другой помоложе – и что-то внимательно изучали, склонившись к мониторам.
– Индекс поражения 75 единиц. С этим не выживают. То, что он еще дышит – уже удивительно. Такой боли человеку не выдержать.
– А выживет – не факт, что сможет ходить, говорить и с головой все будет в порядке, – между собой молодые медики даже не пытались быть деликатными.
По бортовому времени стояла глубокая ночь, верхний свет был выключен и Райнхарду удалось бесшумно проскользнуть в палату. Глухой шум термовентилятора, попискивание приборов. Еще один маленький монитор над кроватью – четыре линии разных цветов едва подрагивали. Распластанное на кровати обнаженное тело утыкано катетерами, обвито множеством проводов и трубок, лицо закрыто дыхательной маской. Усилием воли поборов приступ тошноты, Райнхард подошел к кровати и взял друга за руку.
– Кирхайс, это я. Я здесь, с тобой.

– Гляди, проскочил ведь!
– Турну его сейчас отсюда в Хелль, психа этого, – старший из стажеров резко поднялся со своего кресла.
– Стой, посмотри! – младший ухватил своего коллегу за рукав, старший склонился к монитору.
– Он что – просто спит? Запри-ка дверь с нашей стороны, а я сгоняю за доктором.

Влетевший в палату военврач бесцеремонно отпихнул Райнхарда и уставился на маленький монитор. По всем четырем линиям теперь пробегали волны.
– Операционную, немедленно!
Через несколько секунд санитары со всех ног понеслись по коридору, погоняя каталку.
– Слушай, а ведь такое бывало, помнишь, профессор Ромберг говорил – человек слышит в таком состоянии, рассказывал, как узнавали голоса родственников, - ошалело произнес младший из стажеров.
– И даже гудки поездов, - подхватил какое-то давнее воспоминание старший.

В императорский военный госпиталь Кирхайса доставили в реанимационной капсуле. А Райнхарда новый приказ отправил в очередной рейд, продлившийся почти четыре месяца.

* * *

Как только стала доступна устойчивая видеосвязь, Райнхард потребовал соединить его сначала с госпиталем, а потом с сестрой. От врачей он узнал, что лечение идет по плану и будет ожидаемо длительным, Аннерозе рассказала, что Кирхайса перевели в обычную палату, что он уже ест самостоятельно и понемногу пробует ходить, что его регулярно вывозят в больничный парк на коляске, но когда Райнхард попытался выяснить подробности, перевела разговор на другую тему, ограничившись кратким «Пока все не просто, сам увидишь…». Когда видеофон отключился, Райнхард с тревогой отметил, что сестра выглядит усталой и подавленной.

Едва разделавшись с послеполетными формальностями, Райнхард, даже не заезжая домой, поспешил в госпиталь.
Кирхайс, похудевший и бледный, сидел в постели, сложив руки на коленях. Правую сторону лица, шеи, не скрытую больничной пижамой часть плеча и груди, кисть правой руки покрывали шрамы.
– Как ты? Лучше? – бросился к другу Райнхард.
Кирхайс медленно поднял голову, отрешенно посмотрел на Райнхарда, а потом какая-то серая волна пробежала по лицу и безучастные глаза наполнились болью и страхом. Потрясенный Райнхард отшатнулся, налетев на кого-то вошедшего в палату вслед за ним.
Усталый седой врач, как будто не замечая чужака, подошел к кровати, проверил у пациента пульс, зрачки. А потом, указав на Райнхарда, быстро спросил:
– Ты знаешь этого человека?
Кирхайс покачал головой. И Райнхард впервые в жизни почувствовал, как пол уходит из-под ног.
Очнулся он уже в коридоре, на узкой, жесткой кушетке. Его ни разу в жизни так не распекали. Врач говорил жестко, даже жестоко – разъясняя адмиралу фон Лоэнграмму, что если тот не в состоянии держать себя в руках, то пусть готовится к тому, что его не подпустят даже к воротам клиники.
– Кирхайс… Он так и останется… шепотом проговорил Райнхард.
– Посмотрим, будем надеяться на лучшее, – голос врача смягчился. – Вашему другу в чем-то повезло – та плевалка была на сухом заряде, пламя сразу сбили, ожог не такой глубокий. Если б на жидком – горело бы до конца, до костей. Но площадь большая. Что ж, будем бороться, хотя ему придется помучиться.
Врач на секунду замялся.
– Но я попросил бы вас не приходить некоторое время. Ваш визит очень растревожил его. Мы попытаемся объяснить вашему другу, что вы не желаете ему зла, но… У него уже неплохо получается просить о чем-то простом – еда, теплое одеяло, туалет. Но его постоянно что-то гнетет, тяготит, пугает, а он даже не может объяснить, что его мучает.
Райнхард с неожиданным для самого себя смирением кивнул.
– Я могу узнавать, что с ним через вас? Как мне спросить?
– Доктор Ромберг. Профессор Ромберг, если угодно.
– Гудки поездов? – непроизвольно вырвалось у Райнхарда.
– Или голос друга. Что угодно может стать толчком, чтобы… Вернуться.
Врач поднялся с табурета.
– Я попросил приготовить вам кофе, положите сахару побольше, так надо.

В холле первого этажа его ждала Аннерозе.
– Сестра! – вырвалось у Райнхарда.
– Меня он тоже не узнает, брат.
Они обнялись и у обоих дрожали губы.

* * *

Через две недели их попросили приехать в клинику. Доктор Ромберг принял брата и сестру в своем кабинете.
Не надеясь на положительный ответ, Райнхард спросил, можно ли повидать друга, но профессор уверенно кивнул, и через пару минут все трое уже входили в палату. Кирхайс несколько секунд внимательно смотрел на гостей, улыбнулся доктору и Аннерозе, а потом протянул руки Райнхарду.
Со странным чувством Райнхард сжал ладонями пальцы друга. Благодаря своей целеустремленности и честолюбию он был лидером в их маленькой команде, но всегда чувствовал и признавал за Кирхайсом эмоциональное, нравственное старшинство. А сейчас Кирхайс был ребенком, которого пугают Чудовища, что прячутся в темных углах комнаты. И этого ребенка нужно было успокоить, отогреть, прогнать Чудовищ… Постоянно обращаясь к другу по имени, Райнхард рассказывал о событиях недавних недель, то ругая глупость имперских адмиралов, то восхищаясь изобретательностью и храбростью своих людей, то смеясь над нелепыми происшествиями, которые неизбежны, если треть экипажа на корабле – новобранцы.
Кирхайс внимательно слушал. Иногда, когда Райнхард произносил какое-нибудь имя или название, брови Кирхайса чуть заметно хмурились, будто юноша слышал отрывок когда-то любимой, но забытой мелодии. А потом вдруг остановил Райнхарда, дотронувшись до плеча, и сделал жест, как будто вводил иглу в вену.
Шумно выдохнула Аннерозе, доктор Ромберг подался вперед, пораженный тем, как неожиданно выяснилось, что же уже много недель мучило его подопечного. Кирхайс боится наркоза, боится заснуть и не проснуться.
Изо всех сил стараясь сохранять самообладание, Райнхард взял в ладони лицо друга, посмотрел в глаза и отчетливо, выделяя каждое слово, произнес:
– Кирхайс. Никто не желает тебе зла. Все будет хорошо. Все будет хорошо.
А потом привлек к себе, тихо убеждая в том, что все любят его, что желают выздоровления, что ждут возвращения… Кирхайс расслабился, в его отрешенном взгляде даже появилось что-то осмысленное.
Когда Райнхард по знаку профессора собрался уходить, Кирхайс, прощаясь, снова протянул ему руки. Райнхард заставил себя улыбнуться.

Все трое вернулись в кабинет.
– Это так необходимо? Все эти операции? Мы его и таким будем любить, – в глазах Аннерозе стояли слезы.
– Необходимо, – твердо ответил профессор. – Эти шрамы – они не просто уродуют. Они лишают защиты, делают уязвимым для любой мелочи. И, я, собственно, ради этого и пригласил вас обоих…
На журнальном столике стояли чашки с горячим кофе. Райнхард и Аннерозе устроились на диване, доктор Ромберг, прихватив банкетку, сел напротив.
– Спасибо, что поговорили с ним. Для него очень важно сейчас постоянно слышать человеческие голоса. А то, как он вам доверился, то, что сумел объяснить - это почти чудо.
Доктор некоторое время молчал, размешивая сахар и сливки в своей чашке.
– Ваш друг правильно боится. И вы тоже правы, что беспокоитесь. Наркоз, пересадка тканей – это очень серьезная нагрузка на весь организм. И всегда большой риск, что не выдержит сердце, печень, почки... Я тоже не хотел бы проводить операцию в ближайшие недели. Сейчас состояние стабилизировалось, желательно воспользоваться этим, сделать небольшой перерыв в процедурах. Позволить отдохнуть – от боли, от страха, от таблеток, от уколов. От всего непонятного, неизвестного. Дать окрепнуть, набраться сил. Вырвать его из больничной обстановки. Но как это сделать, где его поселить, чтобы если возникнет необходимость в медицинской помощи, все было рядом – не представляю. Ну и специальная диета, конечно.
– А если у меня? У есть дом с садом в горах. Там на втором этаже комнаты для гостей, кто-то из ваших людей может пожить, пока я научусь – неожиданно оживилась Аннерозе, и, заметив интерес в глазах врача, продолжила, – Это совсем недалеко, как раз по этой трассе. А готовить я тоже умею. И люблю.
– Да, да, пальчики оближешь! – с воодушевлением присоединился Райнхард.

* * *

На медицинские машины всегда ставили лучшие рессоры, автомобиль не трясло даже на горной дороге, и Кирхайс задремал в пути. Но как только машина остановилась, сразу проснулся и теперь с интересом смотрел на широкую дорожку, ведущую от ворот, на кадки у крыльца, на старинную остроконечную крышу. Санитар помог затащить коляску в дом, сославшись на усталость после дежурства, отказался от предложения Аннерозе выпить вина, чаю или кофе и, распаковав лекарства, поднялся в приготовленную для него комнату.
Весна еще только начала вступать понемногу в свои права, вечера были прохладными, и Анерозе решила разжечь камин. Язычки пламени весело заплясали на поленьях. Райхард, как в детстве, жмурясь от удовольствия потянулся к огню, обернулся к Кирхайсу со словами «Ты, наверное, тоже хочешь поближе пододвинуться?», уже встал с коврика, чтобы подкатить коляску, как вдруг Кирхайс, напряженно глядевший на огонь, напрягся, закрыл лицо руками и задрожал.
Райнхард рванулся было к другу, но Аннерозе удержала брата, схватив за локоть.
А Кирхайс сначала затих, потом медленно, осторожно отвел ладони от лица, встретился взглядом с братом и сестрой…
– Р-а… х-а-д? А-н… р-о… з-е?
Потом провел пальцами по вискам и повторил:
– Р-а… х-а-д… А-н… р-о… з-е…
– Мы здесь. Мы с тобой. Все хорошо, - ответил Райнхард, взяв друга за руку.

Чуть позже, когда пришло время идти спать, Кирхайса уложили на удобной невысокой кровати.
– Р-а… х-а-д. Р-а… х-а-д… Х-о… л-о-д… н-о…
– Хочешь, чтобы я остался с тобой? – улыбнулся Райнхард. Кирхайс закивал.
Они устроились рядом, как в детстве. Аннерозе закутала их в одеяло, шутливо поцеловала обоих, пожелав сладких снов, а потом включила ночник, и на потолке возникла панорама звездного неба.
Кирхайс быстро заснул, Райнхад сначала смотрел на белые блики, пытаясь отыскать знакомые созвездия, потом его глаза начали медленно смыкаться.
Из дремы его вырвал сдавленный хрип Кирхайса. Друг беспокойно заметался, словно пытаясь защититься от чего-то, а потом резко сел, глядя в пустоту.
Райхард схватил друга за плечи, развернул к себе.
– Кирхайс, Кирхайс, что с тобой, скажи!
Кирхайс медленно поднял лицо.
– О… г-о-нь. О… г-о-нь. Б-о-ль… н-о… О… ч-е-нь…
Райнхарда как острым лезвием полоснуло по душе – сколько же раз Кирхайс заново переживал этот кошмар, оставаясь один на один с нечеловеческой болью и страхом?
Юноша обнял друга, тот отчаянно вцепился в его рубашку, прильнул к плечу, глухо всхлипнул, несколько раз судорожно вздохнул и затих. Райнхард укачивал друга, гладил по спине, нашептывая «Я здесь. Я с тобой. Ты сможешь. Ты сильный», и лишь когда дыхание Кирхайса стало спокойным и ровным, осторожно уложил на его подушку, не разжимая объятий.

Телефонный звонок в домашнем кабинете профессора фон Ромберга раздался поздно вечером. Это была особая линия, номер которой немногие люди могли получить только от него лично. Профессор сразу узнал женский голос на другом конце провода. Графиня фон Грюневальд произнесла лишь два слова: «Он вспомнил».
– Не плачьте, милая, не плачьте, пожалуйста. Самое страшное уже позади, теперь все легче будет…
Успокоив девушку, профессор положил трубку, а потом достал записную книжку, на странице завтрашнего дня сделал запись «План З.К.», пометив ее знаком «особо важно», и улыбнулся. Похоже, этот парень, выживший вопреки всему, еще не раз всех удивит.

* * *

Прошло несколько месяцев.
Доктор фон Ромберг стал частым и всегда желанным гостем дома в горах. Райнхард доверял профессору безоговорочно, не удивился бы, даже если бы тот заявил, что вода тяжелее золота, Альянс свободных планет основал Рудольф фон Гольденбаум, а дважды два равно пяти.
Поселившийся на втором этаже студент-медик сделался почти членом семьи, все волновались, подсчитывая баллы выпускных испытаний.

Кирхайс заново учился говорить, порой до изнеможения доводил логопеда. Ежедневно приходил инструктор по гимнастике. Упорство делало свое дело – с каждой неделей увереннее становились движения и речь, восстанавливалась память. Огненные сны еще беспокоили юношу, но он умел с ними справляться. Тем более, что рядом с ним была Аннерозе…
Несколько операций, несмотря на их серьезность, прошли успешно. Профессор даже склонялся к тому, что оставшиеся шрамы - мелкую сеточку, которую можно было заметить только зная, что она есть и глядя под определенным углом - будут устранять без хирургического вмешательства.
И, наконец, наступил день, когда комиссия Императорского госпиталя вынесла вердикт «Годен к военной службе».

Через неделю Кирхайс принял участие в собрании штаба Райнхарда. Молодой адмирал часто вспоминал потом искреннюю радость Миттермаера и Мюллера, бравурный марш-импровизацию в исполнении Меклингера, медвежьи объятия Биттенфельда, твердое рукопожатие Айзенаха, чуть виноватую улыбку Фаренхайта… Выразительное «Я рад за вас, адмирал Кирхайс» Оберштайна. Или вовсе невиданное и небывалое - смутившегося в ответ на «Спасибо!» Ройенталя.
И было возвращение на «Барбароссу»… Кирхайс сначала пришел тайком накануне, хотел сначала лишь постоять рядом со своим кораблем, который уже вывели из дока… Но фон Бюро и Бергенгрюн заметили его и с ликующими криками бросились навстречу, чуть не сбив с ног, потащили за собой. Офицеры, солдаты, готовившие корабль к рейду, выскакивали в коридоры, приветствуя любимого командира...
Первый рейс был совсем простой, Кирхайс собирался лишь проверить работу основных систем корабля и слаженность действий экипажа, даже во время практик в Академии бывали задания заковыристее. Но его голос все-таки дрогнул один раз, на команде «Отрыв!»

Эпилог (через несколько лет)

Сад Аннерозе фон Грюневальд был прекрасен ранней осенью.
Райнхард и Кирхайс сидели на одеялах у маленького костерка, плясавшего в кольце камней.
– Задумался о чем-то? – дотронулся до руки друга Райнхард.
– Да. Об Ансбахе. Как же надо ненавидеть, каким верным быть, чтобы так – вспороть живот, спрятать оружие…
– Кирхайс, не надо, прошу тебя! Не могу слышать его имя, подумай о чем-нибудь другом, умоляю! – Райнхард метнулся к Кирхайсу, обхватил его за плечи.
Кирхайс обнял друга, успокаивая, погладил по спине. Так они сидели, обнявшись, несколько минут.
– Странно это… – произнес вдруг Кирхайс.
– Что именно странно? – поднял голову Райнхард.
– Я вроде должен бы бояться огня. А я не боюсь. Даже люблю. И костер, и камин, и свечи…

@темы: фанфики, проЛоГГ, творческое

---

Проект "Старые фики", выкаладка 1

Все-таки начну понемногу переносить свои работы со сторонних ресурсов на собственный дайрик.

Для затравки два "первых фика": в смысле - первый по "Легенде..." и первый по "Титании".
Оба писались в рамках феста однострочников в январе 2011 года в сообществе "Миры Танаки"

Фик по "Легенде..."

Заявка: LoGH. Ян/Фредерика/готовка.
Название: Ужин героев галактики.
Фэндом: «Легенда о героях галактики»
Обращение к заказчику: Ариабарт пушистый и в фуражке, получилось немного шире, чем Вы просили.
Персонажи: помимо указанных заказчиком - самый разный народ с территорий по обе стороны коридоров.
Рейтинг: G
Предупреждение 1: возможна некоторая доля AU (особенно в том, что касается времени событий).
Предупреждение 2: перед прочтением рекомендуется поужинать. Или хотя бы чаю попить.
Первоисточник: здесь


Но только самое занятное в горшочке то,
что если подержать над ним в пару палец –
сейчас можно узнать,
что у кого готовится в городе.
Г.Х.Андерсен, «Свинопас».


Сонная буфетчица поставила перед одетым в черную с серебром форму мужчиной бумажную тарелку, на которой лежали остывшая котлета и обветренный бутерброд с сыром. В бумажном же стаканчике остывала неопределенного цвета и отвратного вкуса жидкость, значившаяся в замусоленном меню как «кофе». Этот, с позволения сказать, ужин стоил четыре сотни марок. Повозмущавшись про себя по поводу космопортовских цен, которые были форменным грабежом и сущим терраизмом, Ульрих Кесслер мысленно поблагодарил природу, наделившую его крепким желудком, который позволял ему во время служебных мотаний с одной планеты на другую поглощать и более кошмарную снедь.

Тайная студенческая вечеринка в Хайнессенской авиакосмической академии подходила к концу, с минуты на минуту должен был прозвучать сигнал отбоя. По братски разделив остатки сосисок, тминных палочек и не съеденных во время ужина пирожков с вишневым джемом, курсанты дружно подняли пластиковые стаканчики с соком и лимонадом во славу рыжекудрой красавицы Катерозе фон Кройцер, которая контрабандой доставила к сегодняшнему мероприятию полуторалитровую бутыль домашнего вина.

Горел камин, мерцали огоньки свечей, почти вся прислуга получила внеочередной оплаченный отгул. Замаринованная в апельсиновом соке, нашпигованная черносливом индейка была хороша, но переглядывания Эвы и Вольфганга фон Миттермаеров намекали, что главное блюдо сегодняшнего ужина ожидается позже и подано будет не в столовую, а в спальню.

Ортанс Кассельн была довольна собой. Картофельный пирог с печенкой был блюдом недорогим, но сытным, особенно в сочетании с густой подливой. Муж попросил добавки, веселые мордашки дочек тоже красноречиво свидетельствовали, о том, что сегодняшний ужин удался.

Об ужинах баронессы фон Вестфален ходили легенды. Еда подавалась крохотными порциями, но со множеством перемен и была весьма изысканной. Можно было смаковать каждую ложечку сливочного пудинга из моллюсков. Грушевый пирог таял во рту. Тонкие вина со знанием дела подбирались к каждому блюду. Но не в угощении была прелесть приемов Магдалены. Музыка в исполнении оркестрантов столичного театра. Представление на террасе особняка. Прогулки верхом по обширному саду. Непринужденная, живая беседа и невероятные знакомства. И над этим царила изящная, остроумная, непритворно приветливая со всеми и каждым хозяйка.

Адмирал Оскар фон Ройенталь предпочитал простые блюда. Взять свиную отбивную, слегка обмазать ее горчицей, затем быстро на сковородку, обжарить с одной стороны, с другой, поперчить, стаканчик виски – вот и готов настоящий мужской ужин без всяких там финтифлюшек.

Если человек молод, красив, недавно женился на любящей и любимой женщине, он имеет полное право на маленькие радости. Например, может зайти в пекарню и купить полдюжины пирожных в белой коробочке, перевязанной синей ленточкой, и свежий багет с хрустящей корочкой.
И он не найдет удивительным желание возлюбленной устроить уютный семейный ужин, и им обоим не покажется непреодолимым препятствием то, что в продуктовой кладовке обнаружатся лишь пара пакетиков растворимого супа и остатки ветчины.
И вот чайник со свистком (подарок сослуживцев) выводит заливистую трель.
- «Залить кипятком, помешивая». Интересно, как они это представляют. Это же акробатом надо быть. Ладно, попробуем…
- Осторожно!
Кружка непостижимым образом сама собой переворачивается в воздухе, выплескивая на по лужицу кипятка.
- Ай!
- Ой!
Задетая локтем, белая коробочка с ленточкой падает со стола.
- Спокойно! Спокойно... Знаешь, давай я буду лить, а ты мешай!
- Спасибо. Да, да, вот так, так, тонкой струйкой… Нормально, нормально, Стоп! Теперь вторую!
- Может сначала лить по чуть-чуть, чтоб лучше размешалось?
- Ты так думаешь? Попробуем. А ведь правда, равномернее растворяется. Гениальная идея.
-Ладно, пусть остынет немного теперь. А то обваримся.
После победоносного завершения битвы с чайником, разгромить ветчину оказалось делом относительно простым, хотя она сначала заперлась в глухой обороне, демонстрируя стоцкое сопротивление желанию ее нарезать.
- Попробуй другой стороной.
- Другой стороной чего?
- Другой стороной ножа.
Свежий багет оказался на редкость упорным и только крошился, не желая поддаваться даже острому ножу. Но и хлеб вынужден был позорно капитулировать – за упрямство его просто разодрали на части руками.
Итак, растворимый томатный суп из пакетика, бутерброды с ветчиной, нарезаной ломтями немыслимой формы и разложенной по разнокалиберным кускам багета… Впрочем, чай был отменным и пирожные тоже лишь символически пострадали при падении коробочки на пол. Счастливые молодожены, как школьники, поцеловались над сахарницей.
- Вы что тут делаете? – привлеченный шумом Юлиан Минц ошалело смотрел на своих опекунов, в обнимку сидевших на полу посреди кухни.
- Ничего, - адмирал Ян Вэньли взлохматил волосы, пожал плечами и посмотрел на супругу.
– Ужинаем, - успокоила воспитанника Фредерика.

Фик по "Титании"

Заявка: Tytania: Жуслан, Лидия. "Скажи мне, только честно..."
Название: Большой секрет для маленькой компании.
Фэндом: «Титания»
Обращение к заказчику: Sammium, вот такое сентиментальное AU у меня получилось.
Персонажи: помимо указанных заказчиком – Бал'ами, Франсия, упоминается ОМП.
Рейтинг: G
Мораль: может быть – «Не было бы счастья, да несчастье помогло?»
Предупреждение: неожиданный пейринг в перспективе
Первоисточник: здесь


Еще по дороге на торжественный прием в императорском дворце Жуслан Титанийский заметил, что с его адъютантом что-то не так. Лицо парня покрывал болезненный румянец, глаза нездорово блестели, он не сразу реагировал, когда к нему обращались и, казалось, с трудом держался на ногах. К сожалению, имперский этикет запрещал гостям покидать подобные мероприятия как минимум до начала танцев, и потому улыбаясь до судорог в скулах и расточая любезности имперским дамам, Жуслан следил за юношей, все больше и больше тревожась, но лишь когда за ними захлопнулась дверца мобиля, смог положить руку Бал'ами на лоб. Сильнейший жар, как он и предполагал. Так что первым делом по возвращении было вызвать медиков. Врач определил воспаление легких, потребовал строжайшего постельного режима и пообещал прислать сиделку, которая будет делать уколы шесть раз в день.
Так что лишь через час после возвращения Жуслан Титанийский вышел на широкую западную террасу дворца и дал волю своим эмоциям - сорвал и отшвырнул перчатки, удержался от того, чтобы пнуть кофейный столик, а потом принялся в бешеном темпе ходить по террасе. Князь готов был встретиться с подлостью, умел разгадать двойную игру, мог понять даже предательство, но как все титанийцы, ненавидел глупость и некомпетентность. Причем, если человек не знал и не понимал чего-то, но спокойно признавал свое незнание и стремился понять что к чему, общаясь с теми, кому знакома проблема – это даже вызывало у него известное уважение. Но тупость имперских министров в сочетании с их самодовольством и фанфаронством доводила до бешенства. Жуслану казалось немыслимым – не понимать того, что по пунктам может объяснить таксист, или космический бродяга-контрабандист и даже домохозяйка.
К счастью, у титанийского лорда были дела поважнее, чем злиться на всяких ослов. Стояло раннее утро, ложиться спать не имело смысла, и Жуслан, не снимая парадного мундира, отправился в свой кабинет, где сначала написал несколько писем, а потом погрузился в деловые бумаги и работал почти до полудня. Он встал из-за стола, чтобы переодеться во что-то более подходящее будничному обеду, сладко потянулся, взглянул на свои руки... И похододел.
Кольцо, которое он надел вчера, сейчас отсутствовало. Простой перстень - пейзажный агат в скромной серебряной оправе. Матушка надевала его редко, только на интимные семейные праздники, но иногда разрешала сыну полюбоваться узором из светло-серых и черных пятен. В причудливом рисунке мальчишке виделся то величественный замок, то суровые горы, то таинственный лес. Украшение отец подарил маме при помолвке, а до того перстень принадлежал бабушке, а еще раньше - другим дальним родственницам. Предполагалось, что когда-то Жуслан наденет кольцо на палец девушки, которую объявит своей невестой…
И потому сейчас он был готов обрушить на свою голову самые страшные проклятья, за то, что, поддавшись неведомой блажи, надел на этот чертов прием фамильную реликвию. Хотя у него же были перчатки, пусть даже и со специальными прорезями для колец, но они все равно не дали бы перстню соскользнуть с пальца. Совладав с эмоциями, Жуслан тщательно перебрал в памяти все, что делал вчера вечером и сегодня рано утром. По дороге домой перчатки были при нем, когда он говорил с врачом – тоже. А потом он бесился на террасе… Да, наверное, так и было – сорвал кольцо вместе с перчаткой. Вернувшись на террасу, Жуслан все тщательно осмотрел. И хотя кольца не нашел, не менее был уверен, что прав, ему даже показалось, будто он слышал ночью стук как при падении небольшого предмета. Значит, перстень здесь, в доме. Просто закатился куда-то. Найдут. Вернут. Обязательно. Или еще одна возможность – одна из перчаток упала близко к блюстраде, и кольцо могло скатиться вниз, на клумбу.
Решив прямо сейчас пойти и посмотреть, Жуслан спустился в сад по широкой мраморной лестнице. Под террасой, где два дня назад здесь была накрытая холстами земля, теперь густо росли белые розы. Он попытался пробраться через кусты к стене, но быстро отказался от этой затеи, решив, что лучше будет попросить садовника Михеля, который наверняка работает в саду или в теплицах, так как сейчас самое время обновлять посадки. Жуслан зашагал наугад по аллее, в какой-то миг у него мелькнула мысль, что Принцесса Элбингская наверняка тоже где-то недалеко - ведь малышка так любит возиться с цветами. И его действительно окликнули.
- Лорд Жуслан! - волосы Лидии разлохматились, платьице было испачкано в земле, берет съехал набок. - Вы видели новую рабатку? Это все за вчера и за сегодня! А Михель пошел привезти саженцы, хотите – я вам покажу, где он их готовит? – и, не дождавшись ответа, схватила лорда за руку и потащила по аллее сначала в сторону теплиц, но потом резко повернула направо.
Это была самая старая часть сада, здесь почти не росли цветы и даже трава, но было много могучих деревьев с узловатыми стволами. Остановившись под одним из таких патриархов с разлапистыми вывернутыми корнями, Принцесса села прямо на землю.
- Лорд Жуслан, скажите мне, только честно… Вы умеете хранить тайны? - слова эти могли быть смешны в устах девочки, но ее голосок звучал серьезно.
- Думаю, да - иначе не стал бы одним из Князей Титания, - ответил Жуслан, устраиваясь на земле рядом с Лидией.
- Тогда смотрите, это мой секретик! - подняв какую-то щепочку, Лидия чуть разгребла тонкий слой земли и Жуслан обомлел. Под стеклышком, на темно-алом шелке лежал его фамильный перстень.
- Откуда такое чудо? – спросил он, стараясь говорить ровным тоном.
- Нашла. Сегодня утром, под террасой, у самой стены, - приняв вопрос за одобрение, девчушка обхватила шею собеседника руками и жарко зашептала прямо в ухо. - Мы только начали сажать кустики, и я его нашла. Такой красивый, тяжелый, старинный. Я в кармашек его положила, как три рядка посадили, Михель пошел за саженцами, а я сходила за лоскутком. А потом еще три рядка, и я побежала сюда и все сделала. А стеклышко от теплиц, там вечно что-то бьется. Вот теперь вы знаете, лорд Жуслан, только мы знаем, вы и я, и больше никому-никому не скажем.
Жуслан перевел дыхание, а потом нарочито церемонно, преклонив колено, обратился маленькой к гостье:
- Ваше высочество, Принцесса Элбингская. Разрешите обратиться к вам с просьбой. Подарите мне его. Этот секретик. И возможно ли забрать его с собой?
- Конечно, лорд Жуслан, если он вам так нравится, и не надо совсем на коленях просить! - малышка сгребла руками комок земли, вложила оторопевшему Жуслану в ладонь, а потом свернулась комочком, прильнув к его плечу. Титаниец непроизвольно обнял хрупкую фигурку свободной рукой. Так они сидели несколько минут.
- Может, пойдем во дворец, Ваше высочество? - предложил Жуслан. - А то догадаются что мы с вами здесь... Секретничаем... Да и обед уже скоро.
- Обед? – вскочила девочка, - вот здорово, а то я проголодалась, правда-правда!
Они шли к дому, в одной руке Жуслан осторожно держал комок земли, другой взял за руку Лидию, и она рассказывала ему что-то о плетистых розах, которые вскоре будут сажать под малой, восточной террасой.
По мраморной лестнице спускалась миниатюрная темноволосая девушка в белом платье.
- Ваше высочество, как же вы завозюкались! Вам надо будет как следует умыться перед обедом! Да и вам, лорд Жуслан, тоже не помешает, - девушка, осторожно хихикнув, указала на свой нос.
-Ладно, ладно, Франсия, не сердись, сейчас умоюсь, - скорчила гримаску Принцесса и обернулась к Жуслану, - Никому!
- Никому, - кивнул Жуслан.
Он еще некоторое время постоял на террасе, любуясь видом, потом, все так же бережно держа комок земли в руке, зашагал к кабинету, мимоходом глянул в зеркало, откуда на него посмотрел молодой мужчина с блаженной улыбкой и испачканным землей носом. На душе титанийского лорда было светло и весело, как в детстве.
А неугомонная Принцесса Лидия, успевшая непостижимым образом узнать о болезни своего телохранителя, уже отправилась к дворцовым кухням, чтобы рассказать, как готовить элбингский травяной отвар на молоке, который вылечивает за один день любую болезнь.

@темы: фанфики, проЛоГГ, Миры Танаки, к собранию сочинений, Титания, творческое

---

Итак, мы идем!

На очередную фэндомную битву.

@темы: проЛоГГ, ФБ-2014, фэндомные битвы

---

Апрель. Впечатления.

Первую половину месяца дотянула на зубах в ожидании отпуска.
Ушла достойно, подобрав, пусть не без огрехов хвосты и отработав накануне важное мероприятие.

Пару раз мне звонили, уточняли разное.

Масленица моя заканчивается через три дня.
А пока умеренно мразматирую - ложусь в пять утра, встаю в одиннадцать.
Угощаюсь вкусностями, когда не лень вытащить себя из дома и дойти до магазина.
Смотрю логговские гайдены.
Читаю "Вампирские хроники".

И клею парусник.

А еще удалось закончить один старый, частично записанный фик.

@темы: размышлизмы, подводя итоги, лытдыбр

---

По Интернету блуждаючи...

... натолкнулась я на забавную заметку-воспоминание.

И вспомнилось, что я еще застала времена, когда 1 гигабайт для жесткого диска было вполне приличным объемом (по крайней мере - для домашнего-офисного компа). А на пятидюймовую дискету (1,44 мегабайт) - сама подсчитала - можно было впихнуть "Трех мушкетеров" (про "Моте-Кристо" - не подсчитывала ). Трехдюймовые дискеты в руках держала, но пользоваться пришлось если не полтора раза, то два с половиной.

А сейчас моя самая ходовая флешка - 8 гигов. Скулила из-за идиотского происшествия с 32-гиговой. 512-мегабайтную показываю людям как диковинку. В электронной читалке - несколько собраний сочинений. Прикидываю, собираясь перебросить торрентовскую добычу (около 250 гигов на сегодняшний день) на выносной жесткий диск: разориться на террабайтный или обойтись имеющимся 750-гиговым.

И это при том, что я человек достаточно консервативный и ленивый.

@темы: размышлизмы, умничаю

---

Вопросный флэшмоб

Фики по-прежнему не пишутся, но удалось раскачать себя на вопросный флэшмоб (один из любимых).
Вопросов 40, подсмотрены уже давно у Эльвинг.

Если кто подзабыл правила, напоминаю - берете список из заданного числа персонажей, и отвечаете на вопросы, в которых вместо имен даются номера.
Персонажей в этом варианте было 13, так что к традиционной моей ЛоГГовской дюжине добавился уже выступавший однажды под номером 13 Юлиан.

1. Райнхард
2. Ян
3. Кирхайс
4. Вьер Кленгельт (13 серия)
5. Франц Валлеймонт (14 серия)
6. Хильда
7 Фредерика
8. Аннерозе
9.Ройенталь
10. Миттермаер
11. Епископ де Вилье
12. Кот Изерлонский
13. Юлиан.

Читать дальше

1. Если 1 (Райнхард), 2 (Ян) и 5 (Франц Валлеймонт) идут по дороге в темном лесу, кто из них - разбойник?
Если разбойник благородный – то все трое.

2. Если 2 (Ян) и 6 (Хильда) поженились - кто их ребенок?
Фредерика. Ну, мне просто хочется, чтоб дочка была…

3. Если 13 (Юлиан) и 4 (Вьер Кленгельт) встретились, то где и при каких обстоятельствах?
Какое-нибудь мемориальное мероприятие, в честь погибших во время войны.

4. Возможен ли слэш с пейрингом 1/9 (Райнхард/Ройенталь)?
В принципе, да. Хотя в обратном порядке мне больше нравится. Но вряд ли я буду такое писать.

5. Опишите обстоятельства рождения 7 (Фредерика) у 11 (Епископ де Вилье).
Епископ, потерявший голову от красоты юной прихожанки, нарушает обет целомудрия… На свет появляется прелестная девочка.

6. Поступит ли 3 (Кирхайс) на службу к 10 (Митермаер)?
Да, с удовольствием и будет служить верой и правдой.
А к 12 (Кот Изерлонский)?
Слушайте, люди, далась вам комбинация Кирхайс-Кот!!!!!!

7. Возможен ли гет с 8 (Аннерозе)?
Да. Естественно. Запросто.

9. Если 7 (Фредерика) ВНЕЗАПНО! увидел 10 (Митермаер) и 2 (Ян) в двусмысленной ситуации - что он подумает?
Может, что излишне эмоциональное и подумает, но девушка, во-первых, доверяет и Яну, и Вольфу, во-вторых – в целом не склонна поступать под влиянием мгновенных порывов, так что сдержит эмоции и постарается спокойно выяснить, в чем дело. Скорее всего, ситуации окажется вполне односмысленной.

10. Предположим, 11 (Епископ де Вилье) курит траву. Что ему глючится?
ВЛАСТЬ. ВЛАСТЬ. ВЛАСТЬ.

12. Вероятна ли такая ситуация: у 5 (Франц Валлеймонт) и 8 (Аннерозе) - ребенок 13 (Юлиан) и его выдают за 10 (Митермаер).
Так, еще один раз Франц/Аннерозе… Мне нравится эта пара, даже обоснуй вполне правдоподобный можно сконструировать.
И в целом - если не зацикливаться на возрасте, а рассматривать как определенный характер - спокойный, рассудительный и восприимчивый Юлиан мог вырасти у Аннерозе и Франца.
А если также отнестись к вопросам пола – думаю, да, Юлиан мог бы мог бы выбрать в спутницы жизни девушку с характером как у Вольфа

13. А такая: 10 (Митермаер), 9 (Ройенталь), 4 (Вьер Кленгельт) и 6 (Хильда) пьют вместе. Наутро двоих находят .... эмм... в объятиях друг друга? Кого именно находят?
Оскара с Вольфом. Ничего особенного, просто обнялись, как в старые добрые времена, когда соединяли спальники на Капче-Ланке.

14. А если их находит шедший к ближайшему орешнику 9 (Ройенталь)? Что стрясется?
Охренеет и задумается, почему он и там, и здесь одновременно. Перейдет ли после такого инцидента на разбавленное молоко – не гарантирую.

15. Совместные выходные 11 (Епископ де Вилье) и 2 (Ян) прерваны 6 (Хильда). Что ему светит?
Думаю, вряд ли что-то сильно плохое. Разве что посетует Ян, что придется ради дела еще раз с неприятным человеком встречаться.

16. Сексуален ли 4 (Вьер Кленгельт)?
Знаете – как то абсолютно не приходит в голову оценивать Вьер по этому параметру. Она другая. Совсем.

17. Вы пошли бы в ученики к 12 (Кот Изерлонский)?
Да.
А к 1 (Райнхард)?
Если бы он брал – то тоже.

19. Вы б написали фик 5 (Франц Валлеймонт)/3 (Кирхайс)?
С вертикальной чертой – да, вполне. Если уточнить маршрут рейда по окраинам, который осуществил Кирхайс и местоположение планеты, где происходили злоключения мичмана Валлеймонта - может быть, что удалось бы встретить этих ребят даже в каноном тамймлайне.
Если уж так настаивать на наклонной черте… Попробовала бы развести hurt/comfort с контактом физическим, но не переходящим в сексуальный.

20. А 10 (Митермаер)/9 (Ройенталь)?
Попробовала бы вывернуться как и в предыдущем вопросе, разве что добавив побольше психоделики.

21. А знаете ли Вы фанатов 8 (Аннерозе)?
Именно фанатов – нет. Но людей, относящихся к ней тепло, доброжелательно, в фэндоме больше, чем мне казалось вначале.

22. Если 7 (Фредерика) превратили в животное - то в какое?
В кошечку. Мягонькая, но если надо – может и зашипеть, и коготки выпустить.

23. Если 4 (Вьер Кленгельт) и 9 (Ройенталь) - смертельные враги, то почему?
Ее муж, Аубенд Кленгельт, погиб, сражаясь под командованием Ройенталя. Она почему-то решила, что это произошло из-за некомпетентности командира.

24. Если 3 (Кирхайс) и 8 (Аннерозе) - влюблены в одну девушку, то в какую?
Оговорки про выбор из списка нет, значит – в свою дочку!

25. Зачем 7 (Фредерика) нужен сильномогучий ортехвакт?
Чтобы защитить любимого от беды, особенно на расстоянии.

26. Что забыл в Валиноре 4 (Вьер Кленгельт)?
Прошлую жизнь. В ней она была эльфийской девой, полюбившей смертного воина.

27. Что 13 (Юлиан) подарит 11 (Епископ де Вилье)?
Топора по балде, да от души!

28. Поцелуй... С кем из вышеперечисленных 12 (Кот Изерлонский) поцелуется впервые и его не стошнит?
С Кирхайсом! Хотели Кирхайс-Кот – получайте!

29. В плену у 10 (Миттермаер)... Каково там придется 6 (Хильда)?
Если не считать того, что Хильда не любит когда ее ограничивают, то вполне сносно. Миттермаер совершенно не из тех, кто будет самоутверждаться, издеваясь над пленником. Вполне возможно, что даже и ограничивать девушку сильно не будет – просто возьмет с неё обещание не убегать.

30. В доску пьяный 5 (Франц Валлеймонт) лезет к 8 (Аннерозе). Зачем? (интим можно, но необязательно)
Честно говоря, не могу представить Франца в таком состоянии.
Ну разве что… Он у себя дома разве что домашнее ягодное вино по большим праздникам пил, а тут кто-то посоветовал - мол, перед тем как с девушкой объясниться, нехудо хлебнуть для храбрости виски. Вот и не справился бедняга с крепостью незнакомого напитка.

31. Что украл 9 (Ройенталь) у 1 (Райнхард)?
Прядь волос. Шутка.

32. Зачем 6 (Хильда) плащ 3 (Кирхайс)?
Чтобы ее приняли за него? Нет, маловероятно, Кирхайса с его 190см ни с кем не спутаешь. Может, он сам накинул свой черный плащ на плечи девушки в ненастный день?

33. 10 (Миттермаер) и 7 (Фредерика) идут себе тихо по дороге. В какой стране?
В Балаате. Беседа Президента одного государства с главой Правительства другого.

34. Если 5 (Франц Валлеймонт) - один из персонажей "Волшебника Изумрудного города" *(вся серия) - то какой?
Ильсор. Или Капитан Чарли.

35. Если 9 (Ройенталь) вполовину младше 4 (Вьер Кленгельт), то сколько лет 4 (Вьер Кленгельт)?
Если на конец сюжета, то 33х2=66. Та-а-а-ак-c…
Ладно, будем считать, что это чисто арифметика.

36. В ком из списка найдет свое счастье 2 (Ян)?
Во Фредерике. По канону.

37. Как бы мог называться фанфик про 11 (Епископ де Вилье) и 2 (Ян)?
«Проклятая стрела». Как Епископ пытался уничтожить Яна при помощи черной террианской магии, наслав проклятие, притягивающее к Яну опасные для него лично и всех его спутников ситуации..

38. Если смысл жизни 1 (Райнхард) - 10 (Митермаер), то почему?
Кирхайс и Ройенталь мертвы, дни Райхарда сочтены - то есть, уже ясно, что Митермаер – единственный, кто останется из четверых, беседовавших в ту грозу. Единственный, кто сможет рассказать правду. Единственный, кто может продолжить все, что они вместе начинали.

39. У психоаналитика выяснится, что главная проблема 6 (Хильда) - (один из списка). Кто именно?
Райнхард. Девушка чувствует, что и сама относится к нему не просто в рамках секретарь-начальник, и почти уверена, что Райнхард тоже видит в ней не только ценного сотрудника. А перспектива сближения, хотя бы эмоционального, ее пугает, она слишком ценит свою независимость, самостоятельность, не готова сделать первый шаг.

40. Автор написал канон 4 (Вьер Кленгельт)/3 (Кирхайс). Вы с ним согласны?
Подумалось – а ведь Вьер вполне может быть ровесницей Аннерозе, ведь рейховских девушек, скорее всего, стараются «пристроить» замуж пораньше, матери шестилетнего и даже восьмилетнего мальчика вполне может быть 25…
Так что – круговерть военной операции с опустошением складов, граф Кленгельт представляет молодому адмиралу невестку-вдову, вспыхивает стремительный и краткий роман, вряд ли пошедший дальше взглядов и прикосновений, максимум - поцелуев, через несколько месяцев приходит сообщение о печальных канонных событиях…

@темы: флэшмоб, проЛоГГ, N вопросов про M героев, развлечения