Выкладываю еще одну свою старую работу.
НАЗВАНИЕ: Клинки Четырех.
ЖАНР: Фэнтези, приключения.
РЕЙТИНГ: G
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Сюжет и герои навеяны научно-популярными книгами о раннефеодальной и рыцарской культуре, которыми я в момент создания увлекалась. Любое сходство с какими-либо ранее созданными литературными произведениями является случайным.
СОДЕРЖАНИЕ: Не воин выбирает себе меч, но Меч выбирает своего Воина…
ОТ АВТОРА: Уже знакомая тем, кто заходил в мою норку игра - тебе говорят какую-нибудь фразу, и ты отвечаешь небольшой литературной импровизацией на ее тему. Фраза, побудившая меня к его созданию, вынесена в эпиграф.
Продолжать эту историю я не планировала, поэтому если у кого возникнет желание - пожалуйста.
Клинки Четырех
Фергюсон очнулся оттого, что холодные капли упали ему на лоб.
О.Х.
КЛИНКИ ЧЕТЫРЕХ
Фергюсон очнулся оттого, что холодные капли упали ему на лоб. Словно сквозь туман увидел молодой воин темноволосую девушку, которая протирала ледяной водой его лицо. Перед глазами юноши, путаясь и налетая друг на друга, понеслись картины битвы, в которой он командовал отрядом абордажников на флагмане королевского флота. Он снова получал в спину неведомо откуда взявшуюся арбалетную стрелу, падал за борт и бесконечно долго боролся с волнами, теряя и кровь, и силы, и надежду на спасение.
Прикосновение фарфоровой чашки к губам оборвало мучительное воспоминание, и Фергюсон приоткрыл рот. Приятно пахнувший травами напиток рывком выхватил юношу из полубытия. Изумленный воин совершенно отчетливо увидел небольшую комнату с цветными стеклами в окнах, тяжелый стол, заставленный диковинными предметами, полки книг, покрывавшие почти все стены. Сам он лежал на широкой кровати, а рядом, в кресле с высокой спинкой, сидел седой мужчина, одежда которого говорила о достаточно высоком положении ее хозяина в Ордене Мудрых.
- Прости, что обошелся с тобой так нелюбезно, но дело не терпит. Скажи, как попало к тебе это? - с этими словами Мудрец положил поверх одеяла кинжал в простых потертых ножнах, с тусклым белым камнем на рукояти и еще раз повторил:
- Скажи всю правду, как можно подробнее, это важно.
Фергюсон потер руками виски, чтобы сосредоточиться - напиток слишком сильно тряхнул не только его тело, но и память - и вспомнить историю, которая произошла с ним месяцев семь назад.
Все было обыкновенно - дорожная встреча, непонятно как возникшие симпатия и доверие, болтовня, подтрунивания, рассказы, а потом - подлое нападение со спины, короткая схватка - и твой случайный друг, умирая у тебя на руках, завещает тебе что-то из своих вещей.
Так и попал к Фергюсону этот кинжал, и молодой воин искренне не мог понять, почему обыкновенная вещь, не самого, честно говоря, лучшего качества, вызвала столь внимательные расспросы, чем она была дорога прежнему владельцу. А еще юноша с недоумением обнаружил, что и он сам, оказывается, часто вспоминал о давней встрече, закреплял в своей памяти черты лица, слова, манеры своего спутника, даже порывался записать эту историю.
Смятение юноши не укрылось от Мудреца, и он, знаком приказав девушке захлопнуть окна и опустить плотные шторы, поднес кинжал прямо к лицу молодого воина и нажал на камень.
Вместо неказистого кинжала пораженный Фергюсон увидел великолепной старинной работы меч с богато украшенной сканью рукоятью. Тусклый камень засиял как путеводная звезда, и на клинке, действительно, отчетливо выступили буквы Древнего языка: “Путь”.
В памяти Фергюсона мгновенно пронеслись услышанные от отца и матери предания, баллады странствующих менестрелей, миниатюры старинных рукописей, даже детские игры героями которых были Клинки Четырех, изготовленные в неведомые времена легендарным кузнецом Каведером для его братьев. “Неужели один из Них?” - подумал Фергюсон.
- Такое оружие даже на миг не отдаст себя в руки случайного человека. Мужество, Верность и Надежда сильны, но ничего не смогут сделать, не зная дороги, - произнес Мудрец, то ли угадав мысли юноши, то ли отвечая на собственные думы. Затем он нажал на камень, прекрасный меч снова стал простым кинжалом.
- А ну-ка, попробуй ты, - сказал он.
Юноша едва коснулся камня - и превращение произошло. Путь соглашался считать Фергюсона своим боевым другом. Молодой воин решительно приподнялся на постели, и, повернув оружие острием вниз, изо всех сил сжал ладонями лезвие - это древний обряд назывался Рукопожатием. Тонкие струйки крови потекли по блестящему клинку.
На следующий день Фергюсон отправлялся в дорогу. Ни Мудрец, ни его дочь не удерживали юношу, хотя и было видно, что он еще не совсем оправился от ран и не привык к мысли о том, что отныне он - Избранный.
Но молодой воин уже не принадлежал самому себе, могучая и древняя Сила вела его вперед.